Секретное оружие
Шрифт:
После ухода Павлика ей стало легче, не надо было притворяться, и она почти спокойно стала ждать того, что должно было произойти.
Позвонили ей уже около десяти часов.
— Это квартира товарища Ковригиной?
— Да.
— А кто у телефона?
— А кто вам нужен?
— Ковригина… Елена Викторовна.
— Я у телефона.
— Дочь Марии Сергеевны?
— Да.
— С вами говорят из линейной прокуратуры. Следователь Ползунов. Вы не могли бы сейчас приехать на Киевский вокзал?
— А что случилось?
— Объясним, когда приедете… Ваша мать ранена. Но вы не волнуйтесь.
— Хорошо, я сейчас приеду, — сказала Леночка. — А как вас найти?
Ей объяснили…
Леночке очень не хотелось ехать. Хотя трупы ей, медичке, были не в диковину, она попросту боялась того, что ей предстояло увидеть. Но она должна ехать. Леночка заторопилась. Взяла такси и через пятнадцать минут очутилась на Киевском вокзале.
Нашла прокуратуру, нашла Ползунова, немолодого человека с деревянным лицом. Держался он вежливо, но чувствовалось, что все давно ему надоело — происшествия и преступления, преступники и свидетели, и хотя он делает свое дело, но с большим удовольствием предпочел бы его не делать.
Едва Леночка подошла к его столу, как он сразу догадался, кто перед ним.
— Товарищ Ковригина?.. — Он помолчал, соображая, как бы поделикатнее приступить к делу. — Садитесь, пожалуйста. Видите ли… Я вынужден вас огорчить, но в общем не волнуйтесь. С вашей матерью… — Он поправился: — С вашей мамашей, с товарищем Ковригиной, случилось несчастье. Вы понимаете… Как бы вам сказать… Ваша мамаша попала, по-видимому, под поезд. Вы не волнуйтесь…
И хотя Леночка знала, что все это не так, она побледнела.
Ах как не нравилась ей вся эта инсценировка! Но одновременно где-то в глубине души она немножко гордилась собой — ей доверили тайну, которой не доверили даже этому следователю.
— Попала под поезд?
Следователь заметил ее бледность, встал, подошел к подоконнику, там стоял графин с водой, наполнил стакан, протянул Леночке.
— Выпейте, пожалуйста…
Леночка отстранила его руку.
— Не беспокойтесь… Я готова… — Она вздохнула. — Готова к самому худшему.
Ползунов тоже вздохнул.
— По всей вероятности, товарищ Ковригина пала жертвой собственной неосторожности. Шла по путям, задумалась о чем-нибудь… Что могло привести ее в Рассадино? — быстро спросил он. — Вы не знаете?
— Неподалеку от Рассадина филиал института, в котором работает мама…
— Мы так и думали, — перебил Ползунов. — Труп, извините, сильно обезображен, и мы обязаны произвести опознание. В сумочке обнаружены служебное удостоверение и пропуск… По этой причине и пришлось вас побеспокоить. Хотя документы нашлись, но полагается вызвать родственников…
— Не утешайте меня, — сказал Леночка. — Говорите, что нужно.
Ползунов положил перед собой лист бумаги, взял ручку.
— Необходимо составить протокол опознания. Я вас попрошу, опишите наружность гражданки Ковригиной…
Как трудно, как мучительно было Леночке говорить о Марии Сергеевне как о мертвой.
— Среднего роста… Не толстая и не худая… Русые волосы…
— А нет ли у нее каких-либо особых примет? — спросил следователь. — Каких-нибудь родинок, бородавок, родимых пятен? Шрама?
— У нее…татуировка. Повыше локтя, на левой руке. Имя “Люся”, потом “плюс” и “Боря”.
— Правильно, — сказал следователь. — Ваша мама случайно не воспитанница детского дома?
— Что вы! — почему-то обиделась за нее Леночка.
— Я это предположил в связи с татуировкой, — объяснил следователь. — Раньше в детских ломах иногда упражнялись…
— Нет, — сказала Леночка. — Это была просто школьная шалость, друзья детства обменялись именами.
С привычной быстротой следователь составил протокол.
— Все в порядке… — Он замялся. — Теперь вам придется лично взглянуть…
Леночка молча поднялась.
Ползунов повел ее в приемный покой.
В пустой выбеленной комнате высокий узкий стол был прикрыт большой чистой простыней.
Навстречу к ним вышла женщина в медицинском халате.
— Покажите, — распорядился следователь. Женщина сдернула простыню…
— Да, — сказала Леночка и пошла прочь. Ползунов повел ее обратно, подписать протокол.
— Все-таки дайте мне воды, — попросила Леночка. — И позвольте позвонить по телефону.
Леночка знала правду и, несмотря на это, очень нервничала: зубы ее постукивали о край стакана, и голос прерывался. Она набрала номер.
— Доктора Успенского. Я прошу доктора Успенского. Говорят из дома. Очень срочно…
Павлик не заставил себя ждать
— Я здесь, Ленок! — прокричал он издалека. — Мария Сергеевна вернулась?
— С мамой несчастье, — принудила себя сказать Леночка. — Мама попала под поезд. Я только что была в приемном покое. Я нахожусь на Киевском вокзале. Приезжай за мной…
На Павлике лица не было, когда он появился перед Леной.
— Ленок… Это все я, все я виноват, — растерянно приговаривал он — Мало ли что она запретила! Мне надо, надо было пойти с ней…
Леночка дернула его за руку.
— Пойдем в аптеку!
Павлик посмотрел на нее с недоумением.
— Зачем?
— За валерьяновыми каплями, — жестко сказала Леночка. — В самом деле, нельзя же так, а еще врач!
Леночке очень хотелось его утешить, но она обязана была играть свою роль и молчать.