Секретные бункеры Кёнигсберга
Шрифт:
Так Пауль Зонненшайн после медицинского освидетельствования из категории эрзацрезерва второго разряда попал в учебный зенитный артиллерийский дивизион, дислоцировавшийся в казарме «Бельке» в кёнигсбергском пригороде Кальтхоф [108] . Здесь ему в качестве курсанта предстояло в течение нескольких месяцев овладевать военной специальностью и освоить наиболее распространенные образцы зенитных орудий — 37-мм и 50-мм пушек. По всему чувствовалось, что Кёнигсбергу, в течение войны практически не подвергавшемуся бомбардировкам, скоро понадобится зенитная артиллерия. Фронт медленно, но верно откатывался на Запад.
108
Ныне — Рижское в черте Калининграда.
Наступил
Из книги Фрица Гаузе
«История города Кёнигсберга в Пруссии». Том 3.
Кёльн — Вена, 1971 год
«…Начавшиеся мероприятия осуществлялись больше для защиты от бомб, чем от наступления Советов. Музейное имущество помещалось в бункеры или перевозилось в имения за пределы города, в том числе и расположенные в восточном направлении. Частные клиники должны были перебазироваться в курортные места. В общественных больницах сооружались бомбоубежища-операционные…»
День 27 мая 1944 года Пауль Зонненшайн запомнил очень хорошо. Во-первых, в связи с тем, что ему пришла посылка от родителей, проживавших в Инстербурге, а во-вторых, потому, что на послеобеденном построении перед казармой гаупфельдфебель Кролль приказал ему и еще двум курсантам выйти из строя и немедленно явиться к командиру дивизиона. В кабинете майора находились еще три человека — дивизионный офицер НСФО [109] и двое в форме СС. Краем глаза Пауль увидел на столе у командира стопку военных билетов — толстых серых книжиц с черным орлом и надписью «Heer» [110] .
109
НСФО — сокращенное наименование введенной во всех частях вермахта в 1943 году должности «офицера национал-социалистского руководства», занимавшегося политическим воспитанием личного состава.
110
«Нееr» (нем.) — сухопутные войска вооруженных сил гитлеровской Германии.
Курсантам объявили, что они на время откомандировываются в распоряжение зондергруппы СС для выполнения «специального задания командования». Через двадцать минут им надлежало явиться сюда же в полном снаряжении, взяв с собой необходимые личные вещи и сообщив товарищам, что их переводят в другую часть.
Спустя полчаса курсанты уже тряслись в кузове армейского грузовика, продолжая недоумевать, почему выбор пал именно на них.
Автомашина проехала по Герман-Геринг-штрассе [111] , резко дернулась, огибая ворота Кёнигстор при въезде в старый город. Трамвайный перезвон, гудки автомобилей, велосипедисты, пешеходы на тротуарах, пестрота витрин, яркие лучи майского солнца — все это как-то не очень гармонировало с тревожным ожиданием приближения фронта и чувством неизвестности, связанным с выполнением предстоящего «специального задания». Промелькнуло красное кирпичное здание бывшего Интендантства, приземистая Французская кирха. Еще пять минут, и машина, проехав по узкой Францёзише-штрассе, остановилась у въездных ворот… Королевского замка. Пауль плохо знал Кёнигсберг, хотя он бывал уже здесь несколько раз, так как практически каждый год для учеников школ Инстербурга организовывались экскурсии в столицу провинции с обязательным посещением и осмотром замка.
111
Ныне — улица Гагарина.
Открылись ворота, машина проехала по узкому въездному туннелю и оказалась на громадном замковом дворе. Здесь уже стояли два тяжелых «бюссинга» с брезентовым верхом, около которых расположилась кучка
Ожидать пришлось недолго. Из дверей ближнего подъезда вышли знакомые эсэсовские офицеры и высокий майор в серой полевой форме с поблескивающим над левым карманом френча железным крестом II степени. Кто-то скомандовал, и толпа в один миг превратилась в пеструю шеренгу. В течение пяти минут майор давал необходимые указания относительно размещения личного состава и порядка несения службы на время командировки. Все прибывшие должны разместиться в нескольких специально выделенных для этого помещениях замка, сдать обмундирование, оружие и предметы экипировки обер-фельдфебелю, оставив себе лишь самые необходимые личные вещи. Все будут переодеты в тиковые спецовки армейского образца и комбинезоны. Звания и должности прикомандированных никакого значения не имеют — взамен солдатских книжек, которые должны быть сданы тому же обер-фельдфебелю, все получат специальные удостоверения о прикомандировании к зондергруппе. В заключение майор предупредил, что прибывшим для выполнения специального задания категорически запрещается без соответствующего разрешения покидать настоящее месторасположение, писать и передавать письма родственникам и знакомым. После короткого инструктажа прозвучала команда «Разойдись!», но цель прибытия в замок и суть возложенных на команду специальных задач большинству, наверное, так и остались неясными. Остаток дня прошел в организационной суете: сдавались униформа и снаряжение, получались спецовки, решались вопросы расквартирования и довольствия.
Лишь на следующий день после завтрака в одном из помещений известного винного погребка «Блютгерихт» прикомандированным сказали, что они будут осуществлять погрузочно-разгрузочные работы с особо ценным грузом — экспонатами музея, расположенного в Королевском замке. Это несколько разочаровало Пауля, показавшись ему несерьезным и не соответствующим предпринимавшимся мерам предосторожности и секретности. Он, да, пожалуй, и другие солдаты ожидали какого-то особо ответственного задания, может быть, даже связанного с боевыми действиями на фронте. А тут… экспонаты! Странно было и то, что этим занимаются «эсэс», а не заурядные музейные работники.
Тем не менее всю команду разбили на три группы, назначили в каждой из них старшего и развели по местам работы. Пауля и его обоих однополчан из зенитного дивизиона и двоих крепышей, отрекомендовавшихся саперами, лейтенант в эсэсовской форме, бывший здесь кем-то вроде производителя работ, провел по узкому коридору и каким-то лестницам в помещение, сплошь уставленное различного размера предметами — громадными панелями с резьбой, зеркалами в позолоченных рамах, старинными шкафами, секретерами и письменными столами с тончайшими барельефами самых причудливых форм. Мебель и резные панели переливались на свету, множество украшающих их деталей — резные канделябры, золоченые орнаменты, гирлянды цветов и маленькие скульптурки — все это поразило солдат. Ведь никто из них никогда в жизни не видел такого великолепия, даже те, кто уже бывал здесь, в замке. Пауль же вспомнил, что нечто подобное он видел только в кинокартине «Великий король», в своих многочисленных сериях воспевавшей «подвиги» Фридриха II и «возвышение Пруссии».
Суетливый человек в сером костюме объяснил солдатам, как надо упаковывать эти предметы: все экспонаты имели бирки с номерами, соответствующими номерам на ящиках, сложенных в соседней комнате. В качестве упаковочного материала служили стружка и техническая вата, тугие мешки с которыми стояли рядом. Паулю досталось упаковывать три шкафа: один, инкрустированный янтарем, довольно внушительных размеров, по-видимому, от письменного стола, и два маленьких, очень изящных, с множеством ящичков и перламутровых ручек. Кроме того, ему пришлось попотеть с упаковкой громадного толстого зеркала в раме с золоченым орнаментом. Все это, тщательно обернутое и аккуратно уложенное в четыре разноформатных ящика с соответствующими номерами, было осторожно снесено вниз. Ящики нашли свое место в мрачных и немного зловещих подземных помещениях северного крыла замка, куда Пауль Зонненшайн с помощью двоих солдат доставил их по указанию лейтенанта.