Секретные поручения 2. Том 1

Телевидение, наверное, враждебно народу. Оно нарушает неприкосновенность жилища, врывается в квартиры, отключает кинофильм или концерт Петросяна, беспардонно увеличивает громкость и пугает стариков инфарктами и инсультами, а сорокалетних мужиков – импотенцией, перебивает аппетит мирно ужинающим людям, тыча им в лицо пораженные грибком ноги, впитывающие дерьмо подгузники и отвратительного червяка из канализационной трубы… А потом оно насилует зрителей в мозги всякими таинственными историями, которые, как правило, высосаны из пальца, но всегда собирают большую аудиторию и дают высокий рейтинг, ради которого, собственно, все перечисленное и делается, ибо рейтинг определяет доходы от рекламы, а наш народ любит всевозможные чудеса.

Телевизионная передача «Тайные силы» (фрагмент), эфир 25.11.2005 г.

Ведущий:…Итак, 2 сентября 2001 года, ночь, 2 часа 45 минут. Рейс 2214 Баку – Москва со ста сорока пассажирами на борту находился в это время над Тиходонском на высоте десять тысяч метров. Именно тогда вы, командир экипажа, приняли решение сойти с курса. Чем это было вызвано?

Анатолий Тиунов: Штурман Зименко заметил яркое световое пятно в направлении север-север-запад. Пятно приближалось к нам с очень высокой скоростью. В первые секунды была мысль о столкновении.

В:Столкновении – с чем? Это было НЛО?

АТ: Не знаю. Это не было ни на что похоже. Объект нырнул под нашу машину и потом словно завис в километре-полутора по правому борту. Дистанция «горячая». Я отдал приказ об изменении курса.

В:И все-таки: что это было? Что вы видели?

АТ:Сначала пятно. Когда оно приблизилось, это стало похоже на конус из яркого белого света. Он будто падал из-под абажура лампы. Только абажура не было видно. Потом он на наших глазах развернулся градусов на 40 и вытянулся, растянулся так… И тут его свет попал на облако и как бы рассеялся, стало светло, как днем. Ненадолго, несколько секунд всего. Между мной и стеклом «фонаря» сидел радист Паша Рысаковский, я очень запомнил его лицо тогда.

В:Наземная диспетчерская служба наблюдала что-нибудь?

АТ:Нет. Они ничего не сказали.

В:А пассажиры?

АТ:Думаю, пассажиры спали. Иначе не знаю, что началось бы, паника страшная.

В:Объект выглядел как-то угрожающе?

АТ:Скорее, он поражал воображение. Все же слышали о петрозаводской аномалии, о тарелке в Розуэлле, о многих таких вещах. А тут вот оно, рядом, огромное, сверкает.

В:Как долго это все продолжалось?

АТ:Ровно в три ночи я отдал приказ Рысаковскому, чтобы связался с диспетчером в Тиходонске. Когда нам ответили оттуда, ничего уже не было, никакого конуса. В 3.05 мы легли на прежний курс.

В:Анатолий Ефимович, вам известно что-нибудь об экипаже Вадима Келлера, который в эту же ночь выполнял рейс 2488 Адлер – Санкт-Петербург?

АТ:Да, конечно. Они тоже видели конус, Келлер даже приказал сфотографировать объект…

В:А через полгода его второй пилот умер от инфаркта. К этому времени сам Келлер погиб в автомобильной катастрофе, а штурман Вячеслав Тельников стал инвалидом по зрению – множественный ожог сетчатки глаз. Он единственный из пяти членов экипажа Келлера, кто остался жив до этого времени. И он сегодня находится в нашей студии. Добро пожаловать, Вячеслав Сергеевич!..

– Я ничего не могла с ним сделать, – говорила Валерия. – Он же здоровый, как… как…

– Шкаф, – подсказал Денис.

Его знобило, руки дрожали, перед глазами все плыло, лицо девушки то надвигалось, как при выдвинутом трансфокаторе, то расплывалось, как будто объектив заливала вода. Неудачная съемка. Или техническая ошибка, или новомодные режиссерские штучки. Спецэффекты. Это кино. Конечно, кино! Не мог же он в реальной жизни только что застрелить человека!

– Ты не веришь мне!

– Верю, крошка. Очень верю. Я вообще доверчивый человек!

– Не называй меня крошкой!

Они сидели друг против друга. Между ними – полуметровая дистанция кухонного стола, два фужера и бутылка сухого вина. Денис купил это вино в магазинчике на соседней улице. Он помнил цепкие внимательные глаза продавщицы: а это что еще за гусь? Есть «крепляк», белая, – а он берет сухое? Наверняка «сфотографировала». Как следователь, он хорошо знал, что свидетели запоминают то, что отклоняется от привычных стереотипов. Надо было взять «Столичную», и тогда в памяти неряшливой, неопределенного возраста бабы ничего бы не отразилось. Только уже поздно. Самое удивительное, что марку вина Денис забыл. Он взял бутылку, развернул ее этикеткой к себе и прочел: «Мерло». Мерло. Что-то это слово ему напоминает.

– Перестань вертеть фужер, – бросил он раздраженно.

Валерия посмотрела на него и отставила фужер в сторону.

– В чем я виновата? – сказала она. Красные глаза. Следы слез. В другой раз он бы ее пожалел. Но не сейчас. Сейчас он вообще не был способен кого-либо жалеть. Даже себя.

– Пей давай, – сказал он. – Пей, крошка.

Он залпом осушил свой фужер. Вода, кислятина. Нет, надо было брать «Столичную». Хотя хороший мальчик из интеллигентной семьи не привык к водке. Да и нет уже того хорошего мальчика – весь вышел…

– Он меня бил, а потом повалил и зажал руки… Одной рукой две мои… – повторила она тихо.

«Мерло», – подумал Денис. Кислая водичка не принесла ни тепла, ни успокоения, скорее наоборот. Дрожь из пальцев перетекла в колени и поднялась выше. Перед глазами беспрерывно мелькало: Первомайский парк, выстрелы, громадная фигура Курлова, рухнувшая на землю, как фанерный щит в тире. Сколько раз он выстрелил – четыре? Нет, кажется пять. «Мурло»…

– Почему ты мне сама ничего не сказала?