Секретные поручения 2. Том 1
Шрифт:
Локоть, которым она опиралась на стол, соскользнул, Таня покачнулась на табурете и чуть не упала.
– Ну и чего ты уставился на меня, любовничек? Как хер на бритву? Да знает он, все знает, не волнуйся. По крайней мере догадывается. Ходил все вокруг меня, допытывался… Ой, устала я чего-то. Пошли спать, а?..
Таня со свистом потянула воздух сухими от водки ноздрями. Но подниматься не торопилась.
– Сам виноват, что влез в дерьмо… Он же к нам спецом заслан: коррупцию разоблачать… Какая у нас, на хрен, коррупция? Нам что скажут, то и делаем. А
Коленька собрался налить ей еще водки, она прикрыла ладонью фужер.
– Нет, мне не надо больше. Сам пей. Если хочешь. Что за дрянь эта водка, бр-р-р.
– А Рахманов в курсе?
– В курсе чего? Это ведь только догадки, Коленька. Ничего су… существенного. Если б тот стрелок бумажку обронил с фамилией или фотку его – тогда ясное дело. Но такое только в кино… Да и то не всегда.
– А кто стрелял?
– Да откуда я знаю? И не узнаем никогда. Говорю же – профи. Даже гильз не оставил – видно, пакет на руку надел. «Висяк» глухой. А о чем мы с тобой говорим? О работе, о… Да надоел мне этот Петровский хуже…
Таня резко встала, схватилась за кухонный шкафчик, чтобы не упасть.
– Все. Пошли спать.
Коленька осторожно спустил с ее плеча одеяло, потянулся к груди, она оттолкнула руку.
– Хватит с тебя, ты свое получил. По крайней мере на сегодня. Что-то мне хреновато. Спать хочу.
Коленька убрал руку и рассмеялся.
– Ты чего это? – Она посмотрела подозрительно. – Что тут смешного?
– Я так и не понял, – сказал Коленька. – Почему ты меня все-таки назвала Денисом?
Она приложила указательный палец ко лбу, повертела, криво улыбаясь.
– А с чего ты взял? Никак я тебя не называла. Пить надо меньше. Дорогуся…
Денис заканчивал завтрак, прибирая остатки желтка на тарелке, когда из комнаты донесся голос матери.
– Это еще что такое? – негромко воскликнула она, будто разговаривала сама с собой.
И уже громче:
– Денис. Иди-ка сюда.
Такой голос бывает у матерей, чьи дети имеют привычку прятать в школьном ранце сигареты или порнографические открытки.
Денис порылся в памяти. Буквально на днях он выгреб из-под своей кровати целый склад пустых бутылок, которые тихонько, без шума, вынес на помойку. То есть бутылок там нет. Ни одной. Он встал из-за стола и прошел в свою комнату, на ходу дожевывая хлеб.
– Что случилось?
Ящик письменного стола был открыт. Бумаги, лежавшие сверху, отодвинуты в сторону. Внизу чернела рукоятка пистолета. Мать с брезгливым любопытством смотрела на нее.
– Тебя же никто не просил лезть сюда, – сказал Денис.
Он взял пистолет и сунул его в карман пиджака. Тот сразу отвис и перекособочился.
– Какой ужас, – сказала она.
– Ты залезла в мой стол, – сказал Денис. – Без спросу.
–
– Твоему сыну давно не десять лет, – сказал Денис. – Он работает в прокуратуре. Напоминаю на всякий случай.
– Ты говорил, работникам прокуратуры не положено оружие.
– А теперь положено.
– Что-то случилось? У тебя неприятности?
Денис ничего не сказал. Он достал из другого ящика кобуру, положил ее в сумку, оделся и вышел на улицу.
В беседке напротив подъезда сидел тип с банкой пива в руке. Тип как тип. Кожаная курточка, широкие плечи, педали сорок пятого размера. Денис и не вспомнил бы о нем больше ни разу, если бы случайно не заметил минутой позже при посадке в троллейбус. Уже без пива. Что ж, бывает. По утрам многие люди выпивают баночку для ясности ума и прилежания, а потом едут на работу.
Денис проехал две остановки, вышел и направился к первому попавшемуся дому. На счастье, домофон на двери парадного отсутствовал. Он поднялся на второй этаж и глянул в окно на лестничном марше. Плечистого не было видно. Денис успел даже почувствовать что-то вроде сожаления и тут заметил его стоящим под козырьком таксофона метрах в ста от дома.
«Похоже, стали „водить“, – подумал Денис. – Почему? Зачем интересно? Хотелось бы знать – что именно у них на уме…»
Он не знал.
К таксофону подошла немолодая женщина – видимо, позвонить. Плечистый отвернулся от нее, не покидая своего поста, взял в руку трубку – «занято, не видишь?». Женщина отступила на шаг, но уходить тоже не собиралась. Она что-то говорила, пытаясь встать перед ним, плечистый отворачивался.
Воспользовавшись случаем, Денис выскользнул из парадного и, прижимаясь к стене, будто под дождем, пробежал за угол. Наблюдатель оказался хреновым, и ему удалось остаться незамеченным.
Оглядываясь, он вернулся на остановку и поехал в райотдел, где его ждал Селеденко. По дороге появилась одна догадка. Возможно, слежка связана с тем, что вчера он передал диск Рахманову… и на диске вместо схем передвижной лазерной установки оказалась чья-то курсовая по теоретической механике? Возможно. Хотя с тем же успехом можно списать это и на массу других причин, поскольку с тех пор, как Денис работает в прокуратуре, он…
Нет, ерунда, нечего себя успокаивать! Другой причины нет! И еще. Если за ним установили слежку – значит, Рахманов в курсе того, что должно было находиться на настоящем диске!
– В Воронеж укатил, говорит. Взял у какого-то дружбана партию зимних брюк, чтоб на рынке оптом сдать. И укатил. Адрес она не знает, говорит, он сам звонит, когда надо. Ничего, что я?..
Селеденко показал на открытую банку сардин, которая стояла перед ним на аккуратно застеленном газетой рабочем столе. Денис рассеянно кивнул, и капитан складным ножом выскреб из банки несколько рыбин и размазал их по куску белого хлеба. Посыпал солью, полюбовался на свое творение и хищно отхватил здоровенный кусок. Денис спросил: