Секретные службы
Шрифт:
Использование агентуры — «доверенных лиц» — является разрешенным законом стандартным методом работы ведомств по охране конституции. Но в особенности в связи с правоэкстремистскими организациями вербовка таких агентов все чаще вызывает скандалы, попадающие на первые полосы газет. В середине 2001 года бывший вице-председатель земельной организации НДПГ Тюрингии Тино Брандт в программе телекомпании ЦДФ рассказал о своей деятельности в качестве «стукача». Убежденный правый экстремист заявил в интервью, что получил за это «более чем пятизначную сумму», которую полностью использовал в целях неонацистской пропаганды. Деньги «надежно потекли в создание нашего сайта в Интернете и так же надежно — на проведение акций к годовщине смерти Рудольфа Гесса», утверждал Брандт. Он подтвердил, что земельное ведомство по охране конституции снабжало его гонорарами для создания «тюрингской внутренней
Случаи Брандта и Динеля раскрыли сложность проблемы с доверенными лицами. Но это было еще не самое худшее. 18 марта 2003 года, в первый и пока единственный раз, требование судебного запрета политической партии — речь шла о НДПГ — было не просто резко отвергнуто Федеральным конституционным судом. Более того — в ходе процесса была высказана очень резкая критика практики органов охраны конституции. Чтобы добиться запрета НДПГ, доказать антиконституционность ее намерений и агрессивно-воинственную позицию ее членов, массово использовались доверенные лица немецких ведомств по охране конституции. Но ценность показаний этих агентов, в общем, с юридической точки зрения очень спорная, поскольку содержание правды в купленной информации может быть весьма сомнительным. Кроме того, существует опасность, что доверенное лицо в качестве «агента-провокатора» специально провоцирует противоправные акции или высказывания, чтобы получить желаемый материал.
Уже в октябре 2000 г. рабочая группа из представителей Федерации и земель, проверявшая в Карлсруэ иск с требованием запрета НДПГ, выразила свой глубокий скепсис («Ди Вельт», 29.01.2002). Собранного против НДПГ материала было явно недостаточно. Особо следовало отметить «проблематичное положение с источниками» в сфере деятельности агентуры. Эксперты тогда хорошо запомнили, что федеральный министр внутренних дел Отто Шили официально заявил, дескать, материала вполне хватит. Наконец, три запроса от Федерального правительства, Бундестага и Бундесрата были переданы в феврале 2001 г. в Федеральный конституционный суд и 4 октября 2001 г. все вместе им приняты. О чем шла в них речь? Согласно абзацу 2 статьи 21 Основного закона следовало доказать, что НДПГ, «исходя из ее целей и поведения ее членов, намеревается нанести ущерб основам свободно-демократического общественного строя или вовсе его свергнуть». При этом нужно было доказать, что она делает это в «активной воинственной форме», но для этого доказательства туповатых правых лозунгов и пропаганды ненависти было явно недостаточно. В особенности, в «дальних уголках» запросов на запрет накопились ссылки на так называемые «свидетельства органов власти». Таким эвфемизмом обозначалась информация из секретных источников, в большинстве своем — от агентов и из протоколов подслушивания. Федеральное правительство, Бундестаг и Бундесрат 126 раз опирались на такие «свидетельства органов власти» из разных федеральных земель в тех местах поданных ими заявлений, где речь шла об антиконституционном поведении руководителей НДПГ.
Со временам стали известны девять доверенных лиц в заявлениях Бундестага, Бундесрата и Федерального правительства о запрете партии, из которых к моменту дачи показаний только один все еще оставался активным агентом. Кроме того, распространился слух, что даже некоторые речи вождей НДПГ были написаны самими сотрудниками ведомств по охране конституции… Но агенты федерального и земельных ведомств не все «выплыли» в качестве таковых в заявлениях о запрете, а один за другим были разоблачены в ходе расследований, проводимых средствами массовой информации, как показывают некоторые примеры.
Министр внутренних дел Отто Шили 23 января 2002 года признал серьезный провал, сознавшись перед комиссией по внутренним делам Бундестага, что отдел «Внутренней безопасности» его министерства уже с августа 2001 г. знал о том, что один из боссов НДПГ Вольфганг Френц был «сексотом» органов. Функционер НДПГ из Золингена долгие годы был заместителем председателя земельной партийной организации земли Северный Рейн-Вестфалия и членом федерального партийного совета, но до 1995 года совмещал эту работу с деятельностью доверенного лица ведомства по охране конституции земли Северный Рейн-Вестфалия. Но об этом не сообщили Федеральному конституционному суду. Ведь Френц должен был выступить в качестве одного из главных свидетелей на судебном
История «упущений» на этом не закончилась. 4 февраля 2002 года представитель Федерального министерства внутренних дел Райнер Лингенталь заявил о существовании теперь троих доверенных лиц органов по охране конституции, игравших роль в заявлениях о запрете НДПГ. Но в тот же вечер телепрограмма «Факт» телекомпании АРД поправила чиновника, рассказав еще об одном агенте. Тогда Лингенталю пришлось признать, что и это доверенное лицо из Мекленбурга- Передней Померании тоже всплывает в документах, прилагаемых к заявлениям с требованием о запрете НДПГ. Речь шла о бывшем руководителе газеты НДПГ в Мекленбурге- Передней Померании Маттиасе Майере. Но в документах цитировались его высказывания только тех времен, когда он еще не стал активным агентом ведомства по охране конституции. Затем 14 февраля 2002 года Лингенталь заявил, что девять раскрытых агентов работали на ведомства по охране конституции федеральных земель: «Это не были агенты федерального ведомства».
Если бы требования о запрете готовились более последовательно, а между органами охраны конституции Федерации и земель был бы налажен нормальный обмен информацией, то такого мучительного и неприятного разоблачения одного за другим агентов ведомств по охране конституции, возможно, удалось бы избежать. Но так как этого не произошло, и стало ясно, что агенты спецслужб в очень значительной степени участвовали в сборе и подготовке доказательств, иск о запрете партии был, в конце концов, отвергнут Федеральным конституционным судом. Случай с НДПГ показал необходимость структурных реформ для секретных служб Германии. Дублирование компетенций федеральных и земельных органов, а также недостаточная связь их друг с другом осложняют эффективность их работы. Как и в случае с «ребятами Атты» возникает вопрос: зачем нужна одна федеральная внутренняя спецслужба да еще 16 земельных спецслужб?
После 11 сентября американская администрация перешла к активным боевым действиям и на разведывательном фронте. При этом возникли амбициозные прожекты. Такой была программа «Total Information Awareness» (TIA), разработанная Пентагоном. Как писал в газете «Ди Вельт» от 24 октября 2003 года Ульрих Кульке, она предусматривала электронную всеобщую мобилизацию против мирового терроризма. Должен был быть введен полный контроль национальных и международных сетей данных. Последствия этого шага, как писал Кульке, были бы таковы: «Каждая покупка по кредитной карточке, каждый абонемент журнала, каждое путешествие, каждое подключение к Интернету, в любом компьютере, дома или на работе, каждая электронная почта, каждая покупка в любой аптеке, каждое движение на банковском счете, каждый телефонный разговор, все перемещения людей в контролируемых видеокамерами общественных местах, с особым вниманием камер к биометрическим характеристикам человека, например, к характеру его походки — все это должно было бы вноситься в базы данных и с помощью интеллигентной системы просеиваться в поисках чего-то необычного, подозрительного, аномального. Или стираться из базы, чтобы облегчить следующие поиски и расследования».
С самого начала этот прожект вызвал бурю критики. Помимо вопросов о защите данных и о самоопределении гражданина в этих вопросах особое сомнение вызвало то, что уже начатые исследовательские работы и разработки большей частью возложены на частные фирмы. Они должны были разработать методы, которые оставили бы далеко в тени даже гигантские мероприятия по подслушиванию и контролю, осуществляемые АНБ. Путем сбора данных должны были создаваться максимально точные профили как можно большего числа людей. Независимо от вопроса о возможности реализации, речь в любом случае шла об авантюрном во всех аспектах прожекте, который поставил бы перед разведками других стран совершенно новые задачи.
Но протесты против прожекта возымели действие. В июле 2003 года программа TIA была отвергнута Конгрессом США. Конгресс останавливал прожект на нескольких этапах, «срезал» летом все выделенные финансы, путем изменения закона закрыл офис программы (IAO) и потребовал от Пентагона обязательного информирования: отныне любые намерения и планы американского министерства обороны в этом направлении должны немедленно предоставляться для рассмотрения Конгрессу, и их реализация разрешена только при четком и недвусмысленном одобрении с его стороны.