Секретный дневник доктора Уотсона
Шрифт:
Мы с чувством пожали друг другу руки. Когда я поднимался вверх по сходням, то остановился где-то на середине и оглянулся. Офицер стоял по стойке «смирно», отдавая нам честь. Это стало одним из моих самых трогательных воспоминаний.
Мы с Холмсом поднялись на борт, почти не запыхавшись, и нас провели в нашу каюту, которая показалась мне тесной даже для небольшого военного корабля. Багаж уже стоял там. Потом нас проводили в каюту командира корабля, где он ждал нас, чтобы поприветствовать лично.
– Джентльмены, пожалуйста, проходите и садитесь. Очень рад познакомиться с вами, мистер Холмс, – сказал командир корабля, обхватив руку Холмса обеими ладонями и энергично
Командиру корабля было лет пятьдесят пять, и я бы сказал, что на нынешнем жизненном этапе он уже оставил карьерные устремления. У него были густые темные волосы, которые, как я подозреваю, он подкрашивал, а передвигался он так осторожно, словно ходил по яичной скорлупе, и руки при этом держал за спиной. Если не считать этой весьма специфической походки, то я не заметил в нем ничего особенного.
– Итак, я вижу, что вы информированы лучше, чем ваш молодой коллега, – заметил Холмс, присаживаясь. – Он не знал, кого ждать.
– Вот как? А я и не подозревал, что вас доставили не прямиком ко мне. Вы о ком говорите? У нас тут, знаете ли, много молодых офицеров. У вас возникли какие-то проблемы?
– Никаких, – ответил я. – Просто мы собирались пообедать, когда нас позвали сюда.
– О, простите, господа. Эту проблему я быстро решу.
Капитан позвал стюарда и приказал принести в каюту обед.
– Молодого офицера зовут Ярдли, капитан. Уильям Ярдли.
Командир корабля изобразил типичные ужимки человека, который пытается напрячь память, – потер подбородок, почесал голову, наморщил лоб:
– Ярдли… Ярдли… Нет, не вспомнить. Не знаю такого, – признался он наконец.
– Но… – открыл я было рот, однако не успел я произнести даже полсловечка, как в разговор быстро вступил Холмс:
– Это не важно, капитан. Лучше скажите, если можете, куда мы направляемся. – Мой друг встал и прошел к большой карте, висевшей на дальней стене каюты: – На этой карте, наверное, можно найти наш пункт назначения.
– Найти-то, конечно, можно, мистер Холмс. Но пока я не получу приказ, это остается для меня такой же тайной, как и для вас обоих.
– Вы хотите сказать, что окончательный приказ получите уже после выхода в море?
– Именно так, мистер Холмс.
– Но вы хотя бы можете сказать, когда мы отплываем?
– Могу и скажу. В самое ближайшее время. Я очень удивлюсь, если мы не покинем Харвич в течение получаса.
Нам принесли обед, чуть тепловатый и почти безвкусный, но я все равно был счастлив и ел с удовольствием. Холмс мало говорил во время еды, поэтому я развлекал нашего хозяина армейскими байками. Возможно, это была не лучшая тема для разговора, поскольку мы находились во власти военно-морского флота, но если подумать, мы все участвовали в одной и той же войне.
По возвращении в нашу каюту Холмс проверил коридор – нет ли там кого-нибудь. Убедившись, что коридор пуст, он уселся на койку и, как я видел по выражению его лица, принялся складывать, вычитать, делить и сортировать информацию, причем на бешеной скорости.
– Ну, Уотсон, что вы обо всем этом скажете? – наконец задал он вопрос.
– Вы имеете в виду капитана Дэвида, якобы не знающего Ярдли?
– Причем Ярдли предположительно знаком с Дэвидом. Да, и об этом тоже. Но для начала скажите: заметили ли вы что-нибудь любопытное в Харвиче?
– Что вы имеете в виду?
– Вспомните: предполагалось, что мы войдем в состав экспедиционных войск, следующих в Архангельск.
– Да, я помню. И, похоже, так и есть. Разве нет?
– Ни в коей мере, Уотсон. Начнем с того, что для серьезной операции по вторжению нужны и соответствующие силы. Скажите мне: сколько солдат вы видели?
– Солдат? Ну… – Я изрядно смутился.
– Вот именно. Не было никаких солдат. В Харвиче мы видели только моряков, входящих в персонал базы. И ни одного судна для перевозки войсковых частей. Что-то я не помню ни одного успешного вторжения без участия армии, которая и проводит это вторжение. Скажу больше: когда такое было на протяжении всей истории британского военно-морского флота, чтобы командир корабля отправлялся в плавание с важным заданием и при этом не получил четких указаний, куда он должен прибыть и когда? Неужели, Уотсон, они с таким пренебрежениям относятся к моим способностям, что решили, будто я поверю этому капитану Дэвиду?
– Я не понимаю, Холмс. Ведь Ллойд Джордж сказал вам про вторжение, не так ли?
– Нет, это было мое предположение. Он только подыграл, и блестяще. Заставил меня поверить, что я благодаря своим дедуктивным способностям раскрыл важную военную тайну.
– Я все равно не понимаю.
– Уотсон, мы с вами знаем, какая задача стоит перед нами в России. Но что, если о ней знаем только мы, Ллойд Джордж и круг самых приближенных к нему лиц, о существовании которых мы не подозреваем?
– Теперь вы меня совсем запутали, Холмс.
– Я хочу сказать следующее: а что, если каждое из звеньев, о которых я упоминал на берегу, не знает не только других участников, но и нашей цели? Допустим, им отдали приказ всего лишь, например, доставить нас из пункта А в пункт Б. Тогда кто может сказать, зачем мы туда едем? Никто не подозревает о наших намерениях и задачах! Нашей секретной миссией вполне может быть сбор пыльцы! Уотсон, теперь вполне очевидно, что Ллойд Джордж умело направлял меня, как тренер уловками направляет упирающегося породистого скакуна к опасному препятствию. И разве не может быть, что он умышленно напустил туману? А если так, то возможно все – все что угодно.
– А как насчет его величества, Холмс? Разве сам король не говорил, что выбрал вас для этого дела?
– Говорил. И это единственная часть пазла, которая не встает на место.
– Но если мы направляемся не в Россию, Холмс, то куда же тогда?
– Я все еще считаю, что цель нашего путешествия – попытаться успешно выполнить поставленную перед нами задачу. А если так, то мы должны следовать в Россию. Но не в Архангельск, а скорее всего в Кронштадт.
– Кронштадт?
– Да, это ближайшая к Санкт-Петербургу [4] военно-морская база, находится от него примерно в сорока милях. Она охраняет подступы к столице [5] . Если большевикам хватило политической прозорливости пригласили столь нежеланных гостей, как англичане, в Мурманск, чтобы охранять столицу от фланговой атаки немцев и финнов, то готов поспорить, что в Петербурге планируется что-то еще. Думаю, намечается или уже ведется гораздо более хитрая и сложная игра, чем мне дали понять. Я-то думал, что все просто: есть красные, есть белые; все равно что выбор вина к обеду. Но все глубже, Уотсон, гораздо глубже. Пока я не могу вычислить намерения обеих сторон, но, какими бы они ни были, я считаю, что нам позволят спокойно пройти прямо в Кронштадт. А если вмешается германский флот, дело станет еще интереснее.
4
Санкт-Петербург был переименован в Петроград 18 (31) августа 1914 года, но Холмс вполне мог использовать привычное название.
5
На самом деле к тому времени столица уже была перенесена из Петербурга в Москву (в марте 1918 года).