Секретов больше не будет
Шрифт:
— Как же ты сможешь это сделать? — спросила она, глядя на него с нескрываемым восхищением.
— Секрет, — заявил Дэн, вздернув нос. — Мой секрет.
Кейт с самого начала знала, что Дэн выкинул какой-то трюк, но, когда это подтвердилось, она возликовала. Широко улыбаясь, она показала ему язычок.
— Так кто же у нас умный мальчик? — промурлыкала Кейт, и Дэн схватил ее и впился ей в губы.
Она заставила себя ответить, как будто была в восторге от его горячих жадных рук и мокрого,
— Пока еще нет, Дэнни, мой мальчик.
— Чего ты тянешь? — страстно сопел он, пытаясь стянуть с нее платье.
Кейт отшатнулась, игриво похлопав его по щеке.
— А секрет? Ты что-то придумал... — Она подалась вперед, и ее пальчики забегали вверх-вниз по его бедру.
— Не могу! — выдохнул он, хватая ее.
Кейт выгнулась так, что из-под выреза платья показалась верхняя часть груди.
— Ну ладно. Ты мне скажешь свой секрет, а я тебе свой.
— Запросто! — Дэн с торжеством засмеялся. — Все равно я собирался. Мне надо кому-нибудь рассказать, а то лопну. Это было гениально! — Он схватил ее за руку, глаза с расширенными зрачками восторженно мерцали. — От Бена Флетчера и от его программного детища меня тошнило. Так что я его скопировал и отдал старому приятелю по колледжу. Он заплатил мне кучу денег — наличными — и передал его своим боссам, те в восторге, какой он умница, и все счастливы.
— Боже мой! — восхитилась Кейт. — Очень ловко сделано. Как твой отец обнаружил?
— Прочел в газете, что та фирма выдала новый программный продукт. И подумал, как я и хотел, что это мог сделать только Бен. Ни у кого больше не было доступа к программе.
— А как же ты сумел?
Он дико расхохотался.
— Я тайком ходил на работу, ночь за ночью; охрана не удивлялась, что сын владельца работает сверх меры. Прекрасно, так? Я долбил его компьютер, пока, наконец, не взломал защитный код. Не только у Бена Флетчера есть голова. — Он прищурился. — Ну, давай, Кейт, хватит обо мне, какой у тебя секрет?
Кейт встала, соблазнительная податливость соскользнула с нее, как мыло под струей воды.
— Тот же, что у тебя, — холодно сказала она и взяла сумку.
У Дэна отвисла челюсть, потом он покраснел и кинулся к ней, но Кейт отскочила с резвостью игрока в регби, и он растянулся во весь рост на полу. Путаясь в ногах, он поднялся, но тут она вынула из кармана маленький магнитофон и щелкнула клавишей, и он замер, где стоял.
— Каждое твое слово записано. О нет, не выйдет. — Она ускользнула, когда Дэн протянул руку, и оказалась вне досягаемости. — А теперь слушай, Дэн Бомон, и хорошо слушай. Ты сейчас позвонишь отцу и расскажешь, что ты сделал. Иначе я передам это в прессу и добавлю, как ты пыхтел и угрожал мне физическим
— Сука, — прорычал Дэн.
— Лучше зови меня Немезидой, — сладко сказала она и кивнула на телефон. — Бери и звони. Скажи, что это был ты, а не Бен. Если нет, я предаю это гласности. Выбирай. Домашняя покаянная исповедь папочке или его реакция на статью в бульварной газете. — Кейт увернулась от его следующей попытки выхватить магнитофон. — Никаких шансов, Дэн. — Она положила кассетник в сумку и задернула молнию.
Умственные и физические реакции Дэна были расшатаны наркотиком; он съежился, как лопнувший шарик, упал в кресло и по-детски разрыдался.
— Зачем, зачем ты это делаешь?
— Потому что хочу очистить имя Бена Флетчера, — сказала Кейт очень уверенно, надеясь, что Дэн не поймет, что внутри она дрожит как осиновый лист. — Его карьера может рухнуть, твоя — нет, потому что ты — сынок своего папочки. Так что действуй, Дэн. Звони. Продолжай плакать, это убедит его в твоем раскаянии.
— Сначала отдай мне кассету!
— Ни в коем случае. Это мой страховой полис. Обещаю положить ее в надежное место. Так что давай! — Кейт сняла трубку, набрала номер, который заранее выучила, и, услыхав голос Джорджа Бомона, передала трубку Дэну.
Кейт стояла над Дэном Бомоном, пока он через силу хрипло исповедовался отцу. Наконец он дрожащей рукой положил трубку; лицо его было мертвенно-бледным, а красные глаза кипели ненавистью.
— Ну что, счастлива? — выпалил он.
— Нет, Дэн. Мне глубоко жаль твоего отца. Ты негодяй. Ему надо было пороть тебя в детстве.
Дэн сглотнул.
— Да, наверное, это лучше, чем то, что я от него услышал. Завтра с утра хочет меня видеть. Помоги мне Бог. — Вдруг он прищурил опухшие, налитые кровью глаза. — Откуда мне знать, что в будущем ты не будешь меня шантажировать?
— Не суди всех своей меркой, Дэн. Поверь, не буду. Считай это уроком, — сказала Кейт. Ее холодные глаза встретились с его. — О своем приходе к тебе я расскажу только Бену. Будем надеяться, что он не применит телесное наказание. Помнишь свою тошнотворную ложь насчет Бена — и меня тоже? Ты что думал, тебе все сойдет с рук? Принимай лечение как мужчина, Даниэль Бомон. Ничто в жизни не проходит даром.
— Вот не понимаю, какая тебе лично польза от всего этого? — ядовито сказал он. — Чего ради ты ввязалась?
Кейт с жалостью покачала головой.
— Все очень просто, Дэн. Ради любви.
Бен позвонил Кейт из Лондона и сказал, что вечером заберет ее из «Хардакриса». Было шесть часов, когда знакомый «рейндж-ровер» остановился возле магазина, и Гейл, усвоившая урок Кейт, побежала за ней на второй этаж, а миссис Харрисон благосклонно махнула рукой.