Секреты фарфоровой куклы

Григоричева Илина

– Матушка, позвольте мне открыть шторы, здесь очень темно, – сказала по-русски Элен, желая угодить матери.

– Нет, нет, не надо, дорогая, – тихо проговорила герцогиня, – меня так раздражает яркий свет, – она запнулась, а ее лицо исказило страдание.

Ничего уже не осталось в ней от прежней Анны, только голубые глаза, ставшие огромными из-за страшной, смертельной худобы с болью и тоской смотрели на дочь. Элен захотелось разрыдаться. Усилием воли остановив свой порыв, она произнесла как ни в чем не бывало:

– Вам нужен свежий воздух, мама. Позвольте Дэну вынести вас в сад.

Слуга сразу подошел, изобразив готовность.

– Я сегодня не хочу на воздух, – устало

сказала Анна. Дэн поправил ей подушки, усадив чуть повыше. – Я слышала, как ты ругалась с Полиной, – мягко продолжала она, – это нехорошо, недостойно такой леди как ты, Элен.

– Но мама, она же сама не оставляет меня в покое! – живо возразила ей дочь.

– Истинная правда, матушка! – подтвердила Долорес.

– Такая язва! – тяжело вздохнула Элен. – Бедный наш Нол [11] ! Отец этим браком сломал ему жизнь.

11

Нол – английское сокращение от имени Оливер.

– Не говори так об отце. Он лишь хотел упрочить его положение, – неуверенно произнесла Анна, хотя в душе была совершенно согласна с дочерью. Она была против этого брака, но герцог не послушал ее и теперь матери было больно, оттого как страдает ее сын. – И все же ты не должна ссориться с ней, подумай – а может быть ей тоже тяжело? Представь себя на ее месте – одна, в чужой стране, некрасивая и никем не любимая, – голос герцогини задрожал, – никогда не порти своей души ненавистью ни к кому, доченька. Запомни это хорошенько и постарайся понять и полюбить Полину. Ведь Бог дал тебе все то, чего не дал ей – кто знает почему? Ей просто нужна чья-то любовь, я чувствую так. И ты, Долли, тоже будь с Полиной поласковей. Вы должны обе мне это обещать.

– Мы обещаем, обещаем вам, матушка, – наперебой заговорили девушки, тронутые словами матери, – мы будем стараться полюбить Полину.

Неожиданно двери отворились, и в спальне герцогини появился граф Перси, попросив сестер оставить его с матерью наедине. Девушки вышли. Спустившись вниз, в гостиную, Элен подошла к графине:

– Миледи, я сожалею, что наговорила вам столько дерзостей… – начала было она, но Полина злобно перебила ее:

– Да уж надеюсь, что впредь вы будете вести себя как подобает леди, а не уличной девке!

В глазах Элен промелькнула ярость, но она сдержалась, помня о наставлениях матери.

– Вот змея! – прошептала Долорес.

Оливер уже вышел из покоев герцогини и тоже направился вниз.

Надо заметить, в спорах между Элен и Полиной он всегда был на стороне сестры. Когда родилась Элен ему было одиннадцать лет и малышка сразу пришлась по сердцу как добродушному мальчику, так и его сестре Мэгги. Маленькая живая куколка никого не оставляла равнодушным, ей даже не нужна была прислуга – все хотели повозиться с ней. Мэгги, забросив своих кукол, не спускала сестренку с рук, а спать клала с собой в постель. Но через два года Маргарет вышла замуж и уехала жить в Париж. С тех пор куколка в основном принадлежала отцу и брату. Даже в юности Оливер бывал неразлучен с сестренкой. Порой, самолично завязывая бантик в кудряшках девочки, он вез ее с собой куда бы ни ехал, вызывая тем самым восторг общества и называл своей маленькой принцессой.

Оливер был очень одарен музыкально, но отец, заметив его чрезмерный интерес к музыке, запретил сыну заниматься ею, считая это недостойным занятием для мужчины. Зато когда Оливер увидел у своей сестренки такой же интерес и сказал об этом отцу – герцог нанял для дочери самого лучшего учителя – итальянца Бонончини. Когда Оливер хотел жениться на дочери графа Денби, маленькая Элли всячески защищала брата перед отцом. Но герцог был неумолим, и вот свадьба Оливера и француженки Полины состоялась. С тех пор граф Перси сильно изменился. Его всегдашнее добродушие стало уступать место частой раздражительности. А в данный момент он был, кажется, по-настоящему зол.

– Выслушайте меня внимательно, миледи, – холодно сказал он жене, – вы немедленно отправляетесь в Нортумберленд, будете жить в Алнвике.

– Вместе с вами?

– Нет. Вы едете туда без меня. Я пока остаюсь в Лондоне.

– Не знаю, чего еще наговорила вам ваша сестра, но…

– Я больше не потерплю никаких возражений! Немедленно собирайтесь, карета уже ждет вас.

Граф Перси вышел, резко развернувшись на каблуках. Герцог, хоть и не присутствовал при этой сцене, все слышал слово в слово.

Может, в первый раз он остался доволен твердостью сына. «Если бы Оливер был таким решительным и в политике…» – думал он.

А Элен с Долорес так и остались стоять посреди гостиной.

– Теперь-то вы обе, наконец, удовлетворены? – прошипела им Полина, но в глазах ее заблестели слезы.

И тогда девушкам стало жаль невестку. У них было такое чувство, что они тоже ее выгнали.

Глава 8

Дерек проснулся в хорошем настроении. Наскоро перекусив, он умылся и надел чистую блузу, на нее свой старый, но идеально чистый камзол, а затем и кафтан. Стоя у зеркала, он аккуратно расчесал и скрепил свои волосы на затылке, а после тщательно приладил, напудрив, новый дорогой парик. Наблюдая за туалетом сына, Фредерик саркастически заметил:

– Как можно позволять себе тратить деньги на такой дорогущий парик, когда имеются свои вполне приличные волосы?

– Ах, оставьте, отец, – возразил сын и поспешил на улицу.

Сев в наемный экипаж, он доехал до Ковент-Гардена [12] , где его ожидали для занятий с оркестром. Пробыв там около двух часов, Дерек зашел, как обычно, в кофейню Уилла, что близ Ковент-Гардена, побеседовать с некоторыми музыкантами, критиками и их патронами – это было их излюбленное место, а также поэтов и литераторов.

12

Ковент-Гарден – театр в Лондоне.

Кофейня тогда была местом, которое ныне предназначается клубу. Кроме того, кофейня способствовала сглаживанию социальных различий, и в ней можно было видеть высоких аристократов, сидящих запросто с простыми дворянами. В те времена, когда не было ни настоящей журналистики, ни, тем более, телефонов или телеграмм – кофейни служили источниками различных новостей. В кондитерской Уайта на Сент-Джеймс стрит собирался высший свет. Тори [13] посещали кондитерскую «Кокосовое дерево», виги [14] – кофейню на Сент-Джеймс стрит. Кофейня Треби обслуживала духовенство, а «Греческая», куда любил захаживать и наш герой – людей науки и искусства.

13

Тори – правительственная партия, отстаивающая в парламенте интересы монархии и поддерживающая власть короля.

14

Виги – партия оппозиции королевскому режиму, выступающая за усиление