Секреты Лос-Анджелеса
Шрифт:
– Знаю, знаю – дальше!
– Джек, этот разговор я никогда не забуду. Пэтчетт сказал Лаксу: «Благодаря моим лекарствам он никого больше не убьет. А благодаря твоему скальпелю его никто никогда не узнает». «Я приставлю к нему медбрата», – сказал Лакс. А мистер Дитерлинг… боже, никогда не забуду, как он это говорил! Он сказал: «Престон Эксли узнал, что Лорен Атертон – не единственный убийца, но я нашел ему козла отпущения, и он поверил. Мне нечего опасаться Престона. Он теперь мне слишком многим обязан».
У Джека перехватывает
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Теперь все линии на его схеме подчеркнуты разными цветами.
Увечья, нанесенные красными чернилами. Из фальшивых ран хлещет чернильная кровь. Красный – кровь, зеленый – деньги, черный – смерть: часть исполнявших роли второго плана уже мертвы. Мультяшные персонажи в обнимку с Рэймондом Дитерлингом, Престоном Эксли, звездно-криминальный состав.
Уайт и Винсеннс все знают. Должно быть, расскажут Галлодету. Он должен предупредить отца. А можно и не предупреждать – какая разница? Все предрешено, и суетиться бессмысленно: все, что ему остаюсь, – сидеть в номере и смотреть, как его жизнь станет телевизионным шоу с кровавым финалом.
Текли часы. Эд так и не решился снять телефонную трубку. Включил телевизор – отец на церемонии открытия нового шоссе. Когда отец принялся сыпать избитыми фразами, Эд сунул себе в рот ствол револьвера. Нажал на спуск до половины – но тут началась реклама. Нет, не так. Выложил на стол четыре патрона, крутанул барабан, приставил к голове. Дважды нажал на спуск. Револьвер откликался сухими щелчками. Медленно, словно во сне.
Эд распахнул окно, бросил револьвер вниз. С тротуара его подобрал какой-то алкаш, выпалил в небо. Эд засмеялся, смех его перешел в плач. Он замолотил кулаками по мебели.
Текли часы. Эд сидел, тупо уставившись в стену. Зазвонил телефон, и Эд вслепую нашарил трубку.
– Да?
– Капитан, это ты?
Это Винсеннс.
– Да, я. Что?
– Мы с Уайтом в Бюро. Только что принят вызов. 2206, Норт-Нью-Хемпшир. Билли Дитерлинг у себя дома вместе с неизвестным мужчиной, оба мертвы. Фиск уже едет туда. Капитан, ты слушаешь?
Нет… нет… нет… да.
– Слушаю. Еду.
– Отлично. Да, мы с Уайтом ничего не сказали Галлодету о признании Стентона. Думал, тебе это будет интересно.
– Спасибо, сержант.
– Не меня благодари – Уайта.
Фиск встретил его на пороге тюдоровского особняка, освещенного мигалками. На лужайке выстроились в ряд черно-белые полицейские автомобили, передвижные лаборатории судебной экспертизы.
Эд взбегает на крыльцо. Фиск вкратце рассказывает ему, что произошло.
– Соседка услышала крики, выждала полчаса и позвонила в полицию. Она видела, как из дома выбежал мужчина, сел в машину Билли Дитерлинга и
Из лома доносится треск вспышек.
– Все здесь запереть и опечатать, – командует Эд. – Никакого Отдела убийств, никаких местных копов, никакой прессы. Дитерлинг-старший об этом знать не должен. Скажи Клекнеру, пусть опечатает машину. А ты найди и привези сюда Тимми Валберна. Он мне нужен немедленно.
– Сэр, им удалось оторваться от хвоста. Я все себя ругаю – вроде как это наша вина…
– Сейчас это не имеет значения. Делай, как я сказал.
Фиск мчится к машине. Эд входит в гостиную. Кушетка, на которой лежит Билли Дитерлинг, прежде была белой. Теперь она красная. В горле у Билли – нож, еще два ножа торчат из живота. Содранный скальп – на полу, приколот к ковру ножом для колки льда. В нескольких футах – вторая жертва: белый, лет сорока. Вспорот от горла до паха, кишки на полу, в щеках – два ножа, в глазах – кухонные вилки. В лужах крови на полу плавают какие-то таблетки.
Никакого искусного расчленения – этого убийцу красота больше не интересует.
Эд выходит в кухню. Пэтчетт Лаксу в тридцать девятом: «Благодаря моим лекарствам он никого больше не убьет. А благодаря твоему скальпелю его никто никогда не узнает». Кухонный шкаф выпотрошен, осколки на полу. Рэй Дитерлинг, там же, тогда же: «Я нашел ему козла отпущения, и он поверил». Кровавые следы – убийца совершил несколько походов на кухню. Лакс: «Я приставлю к нему медбрата». В раковине – кусок скальпа с волосами. «Престон Эксли – он тогда уже ушел из полиции и занялся бизнесом». Кровавый отпечаток ладони на обоях…
Эд присматривается – отпечаток четкий, ясно видны папиллярные линии, завитки пальцевых узоров. Классическая небрежность психопата: словно специально дает полиции ключи к разгадке.
Назад в гостиную. Здесь – Мусорщик Джек в окружении полудюжины экспертов. Бада Уайта не видно.
– Этот, другой – Джерри Марсалас, – говорит Мусорщик. – Медбрат и что-то вроде охранника Дэвида Мертенса, декоратора «Жетона Чести». У Мертенса эпилепсия или что-то в этом роде. Тихий, незаметный.
– Шрамы от пластических операций?
– Вся шея и спина в шрамах. Я как-то видел его без рубашки.
Команда экспертов принимается за работу, и Эд выводит Винсеннса на крыльцо. Здесь свежо; от мигалок у него начинают слезиться глаза.
– Мертенс вполне может быть тем парнем, о котором рассказывал Стентон, – говорит Мусорщик. – Возраст совпадает. Лакс перекроил ему физиономию, чтобы Миллер его не узнал. Судя по количеству шрамов, ему не одну операцию делали. Господи, Эксли, видел бы ты себя сейчас со стороны!
– Мне нужен еще один день, – говорит Эд. – Только один день. Чтобы добраться до Дадли.