Секреты прошлого

Келли Кэти

«Не задерживайся допоздна. Не забудь сделать уроки. Захвати пакетик с сандвичами. Надень шарф, на улице ветер. Даже если курить будут все, тебе запрещается». И так далее и тому подобное!

Конечно, Фей желала дочери только добра, но ее удушливая забота, напоминавшая квохтанье наседки, уже давно мучила Эмбер. Она не ребенок, а мать продолжает видеть в ней младенца. Пора заметить, что младенец вырос и способен совершать вполне взрослые, осмысленные поступки!

Внезапно Эмбер поняла, что никакие здравые доводы не помогут ей предотвратить ужасный скандал: известие о Карле и скором отъезде приведет мать в ужас, какими словами

ни донеси новость. И печенье с подарком совершенно ни при чем. Лучше оборвать все нити сразу, нежели дергать по одной.

— Открой, — улыбнулась Фей.

Она ощутила странную напряженность в лице дочери, во всей ее позе. Почему малышка не бросилась к подарку сразу, не разорвала нетерпеливо ленту, как делала обычно?

Эмбер искоса взглянула на мать, подошла к столу и принялась аккуратно разворачивать упаковочную бумагу.

— Ну, что скажешь? Нравится?

Эмбер покусала губу. Портфолио оказалось великолепным и стоило, должно быть, уйму денег. Это был подарок не по средствам, и он был Эмбер совсем без надобности. Хуже того: она даже подумала, что предпочла бы получить подарок деньгами, которые были необходимы ей на первое время в чужой стране, в незнакомом городе. Да и билет до Америки стоил немало. За перелет Карла и его группы платила музыкальная компания, а Эмбер предстояло разбираться с финансовыми затратами самой.

Подарок оказался как раз в стиле Фей: запредельно дорогой, купленный с единственной целью — дать дочери все самое лучшее. «Какая бессмысленная трата денег!» — с досадой думала Эмбер. Ей было горько и стыдно.

— Да, очень красиво, — выдавила она.

— Правда?

Эмбер показалось, что ее душат.

— Конечно. Мне очень нравится. Потрясающее портфолио. — Но совершенно бесполезное! Во всяком случае, пока. Возможно, через пару лет она и задумается об учебе, но не сейчас.

От Фей не ускользнуло, что брови дочери сурово сведены к переносице, словно она чем-то недовольна.

— Я никак не могла выбрать цвет. — Она подошла ближе. — Если захочешь, можем сходить в магазин и обменять на черный. Или на бордовый?

Руки Эмбер, державшие кожаную папку «Тодс», словно налились свинцом. Ей хотелось отбросить ненужную вещь. Почему мать продолжает лезть к ней с расспросами? Пусть уймется, пока не поздно!

— Мне нравится этот цвет, — выдавила она, повернулась к Фей и быстро поцеловала в щеку. — Спасибо большое. Слушай, у меня столько заданий, я пойду к себе…

— А ужин?

— Я не голодна. Поела у Эллы, — отрывисто бросила Эмбер, которой хотелось одного — бежать.

— Детка, я знаю, что ты очень серьезно настроена в отношении экзаменов, но… — начала Фей, пытаясь как-то втянуть дочь в разговор.

И тут Эмбер прорвало:

— Да не в экзаменах дело! Пошли они к черту! — крикнула она. — Ты ничего не понимаешь!

Лицо Фей застыло, словно превратилось в маску. Через мгновение рот повело в сторону, но она постаралась справиться с собой.

— Эмбер, что с тобой, что случилось? Мы всегда обсуждали проблемы вместе. В чем дело?

— Ни в чем! Тебе все равно не понять! — рявкнула дочь. — Ты всю жизнь была осторожной, никогда не рисковала, жила словно мышь! Я другая, понятно? Мне нужна свобода, а ты душишь меня. Ты хочешь, чтобы я прожила такую же жизнь, как ты!

— Ничего подобного… — Фей было так больно, что у нее едва ворочался во рту язык. Она положила всю жизнь на то, чтобы Эмбер не повторила ее ошибок,

была осторожной и умной. Почему дочь набросилась на нее с такими странными обвинениями? — Я всегда желала тебе счастья.

— Нет! — крикнула Эмбер. В ней говорили страх и чувство вины. Она видела боль в глазах матери, и от этого ей было гадко, она чувствовала себя предательницей, но остановиться уже не могла. — Ты не мне счастья желала, а себе! Ты хотела сделать из меня свое подобие. А я так не хочу! Я не желаю закончить, как ты!

— Милая, послушай…

— Я не стану ничего слушать, мама. Я взрослый человек. Впереди вся жизнь, и я проживу ее так, как захочу. И тебе того же желаю. Ты не живешь, ты существуешь. Ты застряла в одном бесконечном дне, где ничего не меняется, кроме деталей. Ты постоянно вспоминаешь отца, но с его смертью жизнь не кончилась! Ты похоронила себя заживо, мама! А у тебя есть право жить дальше.

Эмбер захлебнулась эмоциями, отвернулась к окну. Начало было положено: теперь мать знает, что дальше их пути разойдутся. Она, Фей, найдет в себе силы двигаться вперед. Конечно, о Карле не было пока сказано ни единого слова, но матери стоит сначала принять тот факт, что ее не будет рядом. Мать достаточно умна, чтобы понять, о чем речь.

Фей молчала. Она смотрела на дочь во все глаза, и со стороны могло показаться, что на всем лице ее остались только глаза — ошеломленные, полные ужаса. Эмбер, сунув портфолио под мышку, направилась к себе в комнату.

Оставшись одна, Фей окинула потерянным взглядом стол, печенье, плошку с сыром фета, который так любила Эмбер, слоеный пирог, смятую оберточную бумагу.

Что она сделала не так?

Впервые за долгое время Фей не стала убирать кухню, прежде чем пойти к себе. Как правило, она долго мыла стол и посуду, оттирала их со всевозможными средствами до блеска. Но не в этот вечер. Фей прошла в свою спальню и прикрыла за собой дверь.

Это была чудесная комната, очень женская, по-своему шикарная, любимый будуар и островок покоя, глядя на который никак нельзя было догадаться, что здесь живет Фей Рид. Если в офисе она придерживалась минимализма, предпочитала четкую геометрию и идеальный порядок, в который не вносил диссонанса даже фикус с полированными воском листьями, то спальня была совсем другой. Здесь было уютно, свет приглушали бархатная обивка и абажуры светильников, на кровати покоилось роскошное покрывало с бледными чайными розами на бежевом фоне, плотные шторы занавешивали окно.

Не зная, куда себя деть, Фей села на край постели, бессильно уронив на колени руки. Из нее выпустили воздух.

— И что делать? — произнесла она вслух. Внутренняя сила, питавшая ее, как будто внезапно истощилась.

Фей любила читать о женщинах, прошедших через тяжкие испытания и нашедших в себе силы жить дальше, совершенствовать себя. Они словно несли некое знамя, означавшее принадлежность к клубу сильных женщин. Фей нравилось думать, что она одна из таких женщин.

Как оказалось, она черпала свою силу в одобрении и любви Эмбер, она опиралась на нее, цеплялась, как хрупкий стебель цепляется за мощный ствол, и лишь потому могла тянуться вверх, к свету. Лишенная привычной опоры, Фей была готова сломаться. Почему Эмбер переменилась так внезапно? Откуда эта агрессия, желание ужалить, оттолкнуть? Милая, нежная, талантливая Эмбер разговаривала с матерью словно с посторонним, неприятным человеком, и от слов ее веяло холодом.