Секреты скандальной невесты
Шрифт:
– Что это такое, черт возьми?
– Как что? Имбирный пряник, мистер Мэннинг. Разве вы их не любите? Большинство джентльменов любят. Но вам лучше оставить его на закуску.
На его лице появилась холодная улыбка.
– Ну, это все объясняет.
– Что объясняет?
– Почему я испытываю к этому отвращение.
Она напряглась под его взглядом.
– Прошу прощения?
– Надеюсь, мы оба понимаем, что я не джентльмен, миссис Ашбертон. – Он поставил тарелку на низенький
Он сел и решительно схватил одной рукой купчую, другой – вилку. Его раздражало, что он чувствует на себе взгляд Элизабет. О Господи… он аккуратно положил вилку на поднос и отодвинул его.
– Вам не нравится и мясной пирог, мистер Мэннинг?
– Нет.
– Я должна признаться, что не следует винить миссис Вернон. Если бы у меня, было, чуть побольше времени, я могла бы приготовить что-нибудь более отвечающее вашему вкусу. Я понимаю, что я ваша должница, и надеялась отблагодарить вас этой простой пищей.
Роуленд оставил надежду покончить со счетами и, откинувшись на спинку кресла, стал слегка покачиваться.
– Я должен был догадаться. А куда запропастилась миссис Вернон?
– Она поскользнулась и повредила ребра.
– В самом деле? – Он бросил на нее скептический взгляд. – И как же это могло случиться?
– Это случилось на кухне около часа назад.
Он выждал.
– Поскользнулась на полу, который я только что помыла.
– Миссис Ашбертон!
– Да?
– Не лезьте не в свои дела. Таким образом вы свой долг не выплатите. – Он снова бросил на нее раздраженный взгляд. – А наоборот, только увеличите его. – Его раздражало то, что всего лишь одна леди способна учинить за столь короткое время такой беспорядок.
– Мистер Мэннинг?
– Да?
– Разве вы не просили меня помочь кухарке с обедом?
– Я просил помочь, а не помешать кухарке, – сухо сказал он.
Похоже, она намеревалась испытать его терпение.
– А вы не считаете, что мы могли бы обсудить это более разумным образом? Если бы у меня было время подумать обо всем этом и…
– Продолжайте, мадам. Слушаю вас внимательно. Какую компенсацию вы предложите мне за то, что я показал свою задницу и яйца дюжине гончих Веллингтона?
Она вначале сглотнула, потом закашлялась. Вздохнув, он встал и подошел к буфету. Достав два бокала, Роуленд налил в них спиртного.
– И более того, как определить опасность помощи преступнику?
– Я не совершала преступления.
– В самом деле?
– Вне всякого сомнения. – На ее щеках вспыхнул легкий румянец.
– Миссис Ашбертон, ваша бравада портит всю вашу игру. Если так, то почему тогда солдаты разыскивали вас?
Она вызывающе посмотрела на него, и Роуленд понял, что не выудит из нее и слова правды.
– Ладно, миссис Ашбертон. Не беспокойтесь. Я в какой-то мере эксперт по части вранья, – я врал каждый день в течение всей моей жизни, – и не хочу выслушивать придуманную вами историю. Давайте вернемся к делу. Насколько я помню, вы сказали, что я получу все, что угодно, если помогу вам.
– Я не собираюсь делать… делать…
– Не собираетесь делать что, мадам? – Он подал ей один из бокалов, и она приняла его.
– Вы прекрасно знаете что.
– Я хочу услышать от вас. – Это было бы первым мячом в игре.
Она отпила из бокала. На Роуленда произвела впечатление ее способность сохранять холодное выражение лица.
– Что это такое? – наконец хрипло спросила она.
– Живая вода.
– Это кардинально отличается от воды.
– Не в Ирландии. И вы опять меняете тему разговора, – растягивая слова, сказал он.
– Я не позволю вам делать то, что вы якобы собирались делать в карете.
– Ну вот, теперь ясно, – проворчал он. – Но меня это не особо привлекает, мадам. – От этой фразы к ее щекам снова прилила краска. Он хотел знать, насколько Элизабет является легкой добычей. Большинство дам очень даже легко готовы были отдаться любой забаве.
– В самом деле? А что же вас привлекает?
– Хорошие, честные девушки, которые испытывают удовольствие от того, что ведут себя плохо. А вовсе не плохие девушки, которые притворяются хорошими и честными. Хотя… вы могли бы подать надежду на то, что способны расстаться с этой фальшивой маской невинности. – К счастью, он был гораздо более опытным лжецом, чем она или, чего уж скрывать, кто угодно другой.
Искры, которые вспыхнули в ее глазах, были способны разжечь пожар на расстоянии десяти шагов.
– Я всегда думала, что это дурной тон – извиняться за чье-либо поведение, мистер Мэннинг, и поэтому не даю вам никаких объяснений. Я только счастлива, что мы не во вкусе друг друга.
Роуленд тихо засмеялся.
– Успокойтесь, миссис Ашбертон. Если вы не можете заставить себя рассказать о том, что вы такое сотворили, что заставляет солдат идти по вашему следу, неужели вы, в самом деле, думаете, что справедливо спрашивать меня о том, к каким женщинам я благоволю? Вот вы леди – вы ведь леди, не так ли?
Ее глаза потемнели.
– Если я соглашусь, тогда вы будете уверены в обратном. Я предпочитаю не отвечать.
– А ваш муж? Кем он был?
– Мистером Ашбертоном.