Секреты
Шрифт:
Тишина была как на кладбище, Майлс и Роуз имели такой вид, будто им хотелось выбежать из комнаты.
Майлс прервал молчание.
— Я расскажу вам, — сказал он тихим голосом. — Я обещал Адель, что не буду рассказывать, но сейчас вижу, что должен это сделать. — Он сделал паузу, быстро взглянул на Роуз, которая делала ему гримасы, и прочистил горло. — Правда в том, что Адель — моя дочь.
Хонор секунду или две думала, что это неудачная шутка. Она посмотрела на Эмили и увидела, что та в шоке широко раскрыла рот.
— Не будь смешным, Майлс, — сказала она пронзительным тонким
— У меня был роман с Роуз, — сказал он.
Хонор как раз собиралась попросить его повторить, что он сказал, предположив, что она ослышалась, но он опустил голову, а Роуз закрыла лицо руками.
— Это было, когда меня во время прошлой войны посылали сюда ликвидировать имущество, — продолжал он после короткой паузы. — Я остановился в «Джордже» в Рае, а Роуз там работала. Но когда Адель работала здесь, я не знал, что она дочь Роуз. Я не знал, пока Роуз не пришла ко мне в кабинет, после того как увидела объявление о помолвке в «Таймс».
Хонор с шумом села, совершенно задохнувшись от новости.
— Но тогда получается, что Майкл — ее сводный брат, — произнесла она еле слышно.
Эмили вскочила со стула, повернувшись к Роуз.
— У тебя был роман с Майлсом? Как ты могла? Я думала, ты мне друг.
У Хонор кружилась голова от шока. Она уже пожалела, что выжала из них эту тайну, но какой бы ошеломляющей ни была эта новость, она объясняла многое из того, что раньше сбивало ее с толку.
— Сядь и закрой рот, Эмили, — сказала она твердо. — Пусть они сначала объяснят.
В основном объяснил все Майлс, и, учитывая его крайнее замешательство и частые вспышки гнева Эмили, он справился вполне хорошо.
Пока перед ними разворачивалась его история, Хонор испытала все мыслимые чувства. Прежде всего сильнейший гнев по поводу того, что счастье Адель было разрушено действиями ее собственной матери и что она должна была справляться сама с такой неожиданностью.
Она не знала, что чувствовала к Майлсу и Роуз, была ли это ярость или сочувствие, но скорее это казалось смесью того и другого, и правы они были или нет, заведя роман, они никак не могли знать, что это приведет к таким далеко идущим последствиям.
Что же касается Эмили, к ней она испытывала глубочайшую жалость. Ей удалось в прошедшем году взять себя в руки, а эта новость наверняка вернет ее в прежнее состояние.
К Роуз вернулся голос только тогда, когда Майлс начал запинаться, описывая, как пошел в больницу в Гастингсе, чтобы сообщить эту новость Адель.
— Может быть, я должна была прийти к тебе и попросить совета по поводу всего того, что с этим делать, вместо того чтобы позволить Майлсу пойти к Адель, — сказала она Хонор жалобным голосом, и ее глаза наполнились слезами. — Но я не знала, как ты это воспримешь. — Она остановилась, чтобы вытереть глаза, потом взглянула на Эмили. — Я никогда не встречалась с тобой до того вечера, как вытащила тебя из реки. Когда я обнаружила, кто ты такая, мне казалось невероятным, что судьба может так повернуть. И я не симулировала дружбу с тобой. Мои чувства были подлинными, хотя я сомневаюсь, что сейчас ты сможешь в это поверить. Эмили хотела точно знать, когда возникли их отношения,
— Я в результате полюбил ее, — сказал он просто. — Она очень просила меня никогда этого не разглашать, она всегда боялась, что это причинит боль Эмили, Майклу и другим моим детям. — Тогда он повернулся к Эмили и осторожно взял ее за руку. — Я всегда порывался рассказать тебе. Пусть казалось более милосердным держать все в тайне, но, с другой стороны, это казалось несправедливым.
— Что ты скажешь, Эмили? — спросила Хонор у подруги, которая положила голову на руки, и ее хрупкие плечи сотрясались от рыданий.
— Ничего. — Эмили отняла руки от лица и сглотнула слезы. — Я не меньше Майлса в этом виновата. Я ужасно обращалась с ним в то время, когда это случилось. И так все время, до тех пор, пока мы не расстались и я не приехала сюда жить.
— Это очень честная и благородная манера смотреть на вещи, — сказала Хонор, потом подвинула свой стул ближе к Эмили и обняла ее. — Наверное, мы сейчас должны подумать над тем, как сказать правду Майклу.
— Я не знаю, — сказала Эмили. — А что вы все думаете?
— Правда заставит его перестать надеяться на Адель, — сказал Майлс.
— Но может быть, именно эта надежда и поддерживает его сейчас? — сказала Роуз.
Эмили вдруг повалилась на стол, сбивая бокал с вином на скатерть.
— Эмили! — воскликнула Хонор. — С тобой все в порядке? Может, мы с Роуз пойдем, а вы с Майлсом сами разберетесь?
Она подняла Эмили и прижала ее голову к своей груди, потому что женщина снова рыдала и, казалось, была убита горем.
— Наверное, это был сильный шок для тебя, — утешительно сказала Хонор, гладя ее по голове. — Мы обе виноваты в том, что мечтали о свадьбе и о том, что наши семьи соединятся. Конечно, сейчас это невозможно, но вероятно, пусть не сейчас, мы сможем примириться друг с другом и наша дружба перерастет в более крепкую, основанную на взаимопонимании.
Роуз поднялась со стула, подошла к Эмили и положила ей руку на плечо.
— Мне так хотелось бы повернуть время назад, — сказала она печально. — Ты знаешь, Эмили, что ты моя единственная настоящая подруга за всю жизнь? Мне невыносимо, что я причинила тебе столько боли. Пожалуйста, прости меня!
— И меня тоже, — сказал Майлс. — Я должен был понять, что твои проблемы с нервами были вызваны рождением Майкла, и позаботиться о том, чтобы помочь тебе. А я ожесточился на тебя. Я очень сожалею.
Эмили подняла голову с плеча Хонор, посмотрела на три пары обеспокоенно глядевших на нее глаз, потом встала и двинулась вокруг стола.
Она подняла бокал, наполнила его вином и опустошила одним глотком.
— Никто из вас не должен передо мной извиняться, — сказала она, вытирая слезы салфеткой. — Я заслужила все, что имею, и даже больше. Но сейчас я смотрю на вас троих, вы так беспокоитесь из-за меня, и мне невероятно стыдно. Я знаю, что должна вам кое-что рассказать, я думала, что это не вытянули бы из меня даже под пыткой, но я расскажу. Ради Адель и Майкла.