Секс лучше шоколада
Шрифт:
– Это надолго? – спросила Карлин и потянулась за сигаретами, лежавшими поверх ее сумочки на соседнем стуле.
– Мне очень жаль, но в «Царице бала» курить запрещено, вы не забыли? Платья впитывают дым, – остановила ее Джули.
Грубо выругавшись, Карлин оставила стул в покое. Ее слова назойливым рефреном звучали в голове у Джули, пока она спешила к себе в кабинет. Ей до смерти не хотелось разговаривать сейчас с Сидом, она смотрела на телефонную трубку, как на свернувшуюся гремучую змею, готовую ужалить. По правде говоря, ей вообще не хотелось больше общаться с Сидом.
– Алло.
– Ты заберешь мои вещи из химчистки? – спросил Сид.
Она хорошо знала его голос, но сегодня он показался ей совсем чужим, словно она разговаривала с незнакомцем. Со лживым, насквозь фальшивым, жуликоватым незнакомцем.
– Боюсь, что ничего не выйдет. Не так-то легко завернуть в химчистку, не имея машины.
Голос у нее дрожал. Он этого даже не заметил.
– А ты постарайся. Забери их до возвращения домой, ладно? Мы вечером идем на благотворительный аукцион в загородном клубе, не забыла? Папа и Памела там будут.
Джули вспомнила и едва не застонала. Чего ей сейчас в жизни не хватало, так это разыгрывать роль любящей жены Сида на глазах у его отца и последней отцовской подружки!
– Между прочим, я позвонил в страховую компанию насчет твоей машины. Они обещали перегнать тебе временную замену прямо к магазину еще до полудня. – Голос Сида вдруг потеплел, и по приглушенным посторонним звукам, раздавшимся в трубке, Джули догадалась, что он уже не один в комнате.
Потом она услышала, как он сказал: «Спасибо, Хейди», и поняла, что ее догадка верна. Хейди Бентон была секретаршей Сида. Очевидно, она передала ему какой-то документ.
– Фантастика, – сказала Джули в трубку.
– Ты все еще сердишься? – Он вздохнул. Джули по-прежнему слышала на заднем плане какие-то передвижения Хейди. – Я накричал на тебя сегодня утром… Мне следовало сдержаться.
– Да, тебе, безусловно, следовало сдержаться, – согласилась Джули, послав ему крокодилью улыбку, которой он, увы, не увидел. Она прекрасно понимала, что Сид разыгрывает любезность только в присутствии Хейди. – Кстати, спасибо, что утром подвез меня на работу.
– Извини, ладно? Я расстроился из-за машины. – Он понизил голос:
– Я люблю тебя, Джули.
У Джули округлились глаза. Подобные признания были настолько несвойственны Сиду, что она просто не знала, что и думать. Либо это признание предназначено для ушей Хейди, либо он пытается очистить свою совесть при помощи нежных слов. Не успела она ответить, как Сид повесил трубку. «Вот и хорошо», – с облегчением вздохнула Джули. Она бы не знала, что ему сказать. Сид так давно не признавался ей в любви, что она даже припомнить не могла, когда это было в последний раз. И он никогда не извинялся.
Может, она окончательно сошла с ума, спятила, свихнулась, но его признания и извинения показались ей чуть ли не более подозрительными, чем исчезающая из флакончика виагра.
Джули поняла, что так или иначе должна выяснить окончательно и бесповоротно, что на уме у Сида. Если он порядочный и верный муж, страдающий всего-навсего сексуальным расстройством, бессонницей и приступами вспыльчивости, с этим она сможет справиться. Она сама себе надавала бы пощечин и вложила бы деньги в еще более сексуальное белье, словом, сделала бы все от нее зависящее, чтобы сохранить и укрепить свой брак.
Но если Сид ей не верен, совсем другое дело.
Ощущая себя предательницей при мысли о том, что ей предстоит сделать, Джули вытащила свою сумку из-под стола и отыскала визитную карточку, которую положила туда этим утром. На этот раз она наймет профессионала, и пусть он шпионит вместо нее.
Набрав номер, она прислушалась. Один гудок, второй…
– «Макуорри и Хинкл, частные детективы», – ответил женский голос.
Джули набрала в грудь побольше воздуха.
– Будьте добры, могу я поговорить с Дебби?
ГЛАВА 8
– Дебби? – с недоумением переспросила Руанда.
Макс стоял у своего стола, перебирая бумаги, когда Руанда ответила на звонок. Услышав названное ею имя, он вскинул голову.
Руанда была маленькая и кругленькая в нужных местах, хорошенькая, с черными кудряшками, обрамлявшими лицо, и глазами цвета карамели. Она работала у Макуорри и Хинкла уже около года: отвечала на звонки, заполняла документы и занималась компьютерным поиском. Они наняли ее, потому что получили субсидию, покрывающую ее зарплату, через государственную программу по трудоустройству бывших заключенных. Руанда отсидела шесть месяцев за подделку банковского чека, но уверяла, что теперь твердо встала на путь исправления. За время работы она сумела глубоко запустить свои аккуратно наманикюренные коготки в чувствительную шкуру Хинкла.
Теперь, когда срок выплаты субсидии почти истек, им предстояло где-то наскрести денег, чтобы оплачивать ее труд из своих собственных средств. Об увольнении и речи быть не могло. Как изящно выразился Хинкл: «Я эту суку никуда не отпущу». Макс тоже не хотел расставаться с Руандой, хотя и по другим причинам: она отлично справлялась со своей работой. Но в настоящий момент Руанда недоуменно хмурилась, прижимая к уху телефонную трубку.
– Здесь нет никакой Дебби, мэм. Вы, наверное, набрали не тот номер. – Она перевела изумленный взгляд на Макса. – Дебби Макуорри? Вы уверены?
– Дай мне трубку, – сказал Макс и отобрал телефон у Руанды, пока она не успела разъединить.
Остро ощущая у себя за спиной настороженные глаза и уши пары ротвейлеров, почуявших котенка (Хинкл сидел на кушетке в дальнем конце комнаты и сортировал снимки, сделанные вчера ночью), Макс произнес в трубку:
– Макуорри слушает.
– Дебби? – Голос Джули Карлсон звучал неуверенно, но он узнал бы его в любом случае.
– Здесь в конторе меня обычно называют Максом.
– Вот как? – Она сделала крохотную паузу. – Надеюсь, я не сказала ничего лишнего. То есть я… не хотела доставлять тебе неприятности. Я не подумала… мне в голову не пришло, что на работе тебя зовут не Дебби, а как-то иначе.