Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное введение в экономику
Шрифт:
С другой стороны, высокие цены помогают ограничивать спрос. Если бы незаконные наркотики были гораздо дешевле, или если бы правовое наказание было менее суровым, то количество наркоманов было бы гораздо больше.
Как же тогда мы можем уравновесить достоинства и недостатки разных политических методик? Предположим, что правительство будет вынуждено смягчить политику в отношении таких «мягких» наркотиков, как марихуана, разрешив индивидуальное употребление ее небольших количеств и выдав лицензии поставщикам. Преимущество подобной ситуации состоит в том, что отмена серьезных правовых санкций приведет к увеличению количества поставщиков и уменьшению влияния криминальных группировок. Упадут розничные цены. Будет меньше работы для полиции — как в отношении поставщиков, так и в отношении наркоманов, — соответственно, можно будет сократить бюджет полиции. Уменьшится социальный ущерб от воровства и насилия. Улучшится здоровье наркоманов, так как появится возможность контролировать уровень качества наркотиков. Кроме того, правительство сможет увеличить
Однако, наряду с преимуществами, появятся и недостатки. Низкие цены могут привести к увеличению спроса, и, возможно, из-за этого появятся новые наркоманы. Это, возможно, окажет отрицательное воздействие на состояние здоровья и производительность труда наркоманов. (Данные, свидетельствующие о том, что наркотики приводят к снижению работоспособности, немногочисленны, а кто-то считает, что они оказывают прямо противоположное действие.) Некоторые великие писатели и художники были известными пьяницами, и, поговаривают, что кино- и телеиндустрия была бы ничем без кокаина.) Некоторые эксперты считают, что разрешение принимать «мягкие» наркотики приведет к тому, что большее количество людей начнет употреблять сильнодействующие. А это сделает недостатки подобной политики еще заметнее.
В мире проводилось несколько экспериментов с политикой, альтернативной всеобщей борьбе с наркотиками, и их результаты наводят на размышления. В одном исследовании, проведенном Центром исследований экономической политики, сравнивалось употребление героина в Великобритании и Нидерландах. В Нидерландах употребление наркотиков по-прежнему запрещено, в том числе и марихуаны. Но в отношении обладателей небольших количеств вещества применяется довольно либеральная политика, позволяющая продавать маленькие дозы марихуаны в специальных кафе. Таким образом, кафе в Амстердаме являются главными туристическими достопримечательностями, наряду со знаменитыми кварталами красных фонарей и каналами. Подобный либерализм в Нидерландах сочетается с обычным строгим режимом в отношении тех, кого поймали на импорте или экспорте наркотиков, с большими штрафами и строгим тюремным заключением.
Экономисты выяснили, что в 1983–1993 гг. 1 грамм героина стоил в среднем в Нидерландах 28 фунтов стерлингов, по сравнению с 74 фунтами стерлингов в Великобритании. В то же время уровень преступности, связанной с наркотиками, в Нидерландах был ниже, и гораздо меньшее, чем в Великобритании, количество молодежи употребляло различные наркотики. Кроме того, наркоманам предоставлялась медицинская помощь. К 1995 г. в Нидерландах доля, смертей, связанная с наркотиками, составляла 2,4 млн. жителей, по сравнению с 9,5 млн. во Франции, занимающей второе место. В Нидерландах даже открыли для наркоманов дом престарелых. Таким образом, если подходить к голландскому эксперименту с позиций ухудшения национального здоровья и увеличения полицейских расходов, то он показал, что от более либерального режима можно получить неплохую выгоду. Поэтому, не удивительно, что в конце 2001 г, правительство Великобритании объявило о введении в действие системы управления в отношении марихуаны, которая аналогична той, что, принята в Нидерландах.
Другой эксперимент, проведенный в консервативном швейцарском городе Цюрихе, тоже дает пищу для размышлений. Цюрих — настолько же строгий и сдержанный город, насколько Амстердам — свободный. Однако, несмотря на жесткую репрессивную политику, в 1987 г. наркотики продолжали продаваться, и их открыто принимали в печально известном Нидл Парке (Парке Иглы) позади здания главной железнодорожной станции. Место это было неприятное, количество наркоманов с подорванным здоровьем росло, а поставки контролировались группировками, предлагавшими наркотики школьникам по особо низким ценам. Высокие прибыли приводили к тому, что рынок пытались захватить новые крупные группировки, а новые выходцы из Ливана, Албании и Африки начинали борьбу за передел рынка. Уровень преступлений против собственности, совершенных наркоманами для покупки дозы, рос с неимоверной быстротой. Полиция закрыла парк, но все это просто переместилось на старую пустующую станцию.
В 1994 г. городские власти решили опробовать новый подход. Теперь они предоставляли небольшие порции героина зарегистрированным наркоманам, которые должны были принимать наркотики в специальных офисах и соглашаться на медицинское или психологическое лечение. Полиция же продолжала громить других поставщиков, но более либерально относилась к употреблению наркотиков в частных домах и на частных вечеринках. Новая политика принесла успех. Так, например, здоровье закоренелых наркоманов в значительной степени улучшилось. Более половины зарегистрированных пациентов получили постоянную работу, а подавляющее большинство тех, кто раньше воровал для того, чтобы оплатить дозу, прекратили это делать. В декабре 1996 г. жители Цюриха единодушно проголосовали на референдуме в поддержку этой политики.
Либерализация законов принесла успех и в Великобритании, где показатели употребления наркотиков были самыми высокими в Европе. В 2002 г. правительство практически исключило из числа уголовно наказуемых дел приобретение марихуаны для личного пользования, начало эксперименты по медицинскому применению этого наркотика и развернуло дебаты по поводу присвоения экстази статуса «мягкого» наркотика.
Экономические предпосылки для государственного вмешательства в злоупотребление
Существующие на сегодняшний день решения этого вопроса в большинстве западных стран состоят в полном запрете хотя бы сильнодействующих наркотиков. Этот запрет действует и на другие внешние эффекты. Например, запрещено или ограничено использование некоторых загрязняющих веществ. Но хотя довольно просто заметить, что данная конкретная фабрика выбрасывает токсические вещества в окружающую среду, не так легко вести учет передачи небольшой переносной продукции из большого количества источников. Если использовать термины логистики, то запрещение наркотиков чем-то похоже на запрещение ввоза любых небольших переносных продуктов, например сыра. Запрет на сыр может* привести его любителей в такое отчаяние, что они будут готовы платить большие деньги, таким образом, контрабанда этого продукта станет выгодным делом. Но, возможно, таможенные пошлины на сыр, немного повысившие его розничную цену, не являются поводом для беспокойства и отказа от этого продукта. Кроме того, правовое обеспечение подобного запрета обошлось бы дорого. Вот почему американские войны против наркотиков оцениваются в 35–40 млрд. долл. в год и являются причиной одного из десяти арестов по всей стране.
Таким образом, другой подход к прекращению внешних эффектов состоит в установлении на наркотики высоких налогов. Именно это делает английское правительство в отношении табака и алкоголя. Оба продукта облагаются очень высокими налогами и приносят национальной казне более 14 млрд. фунтов стерлингов в год. Более половины розничной цены бутылки вина уходит правительству в виде налоговых поступлений.
Высокие налоги обусловлены увеличившимися расходами на здравоохранение, к которым приводит употребление табака и алкоголя. Правительству хотелось бы иметь дело с трезвой и аккуратной рабочей силой. Но повышение налогов имеет предел, и, поскольку существующие налоги высоки, полиция все-таки нужна. Человеческая привычка уклоняться от налогов почти столь же древняя, сколь и любовь к наркотикам. По данным Лондонского института налогово-бюджетных исследований, спрос на алкогольные напитки и сигареты сильно реагирует на изменение цен, так как получается, что налоги на спиртные напитки (кроме пива и вина) и на табак сегодня настолько высоки, что дальнейшее их повышение приведет к сокращению объемов легальных закупок, а, следовательно, и налоговых поступлений. По сути, правительство уже настолько повысило акцизные сборы, что привело некоторых покупателей этих «разрешенных наркотиков» в руки бутлегеров, вызвав, тем самым, рост преступности и сокращение налоговых поступлений. Кроме того, благодаря более низким ценам, установившимся на черном рынке, потребление также увеличивается. Существует определенный уровень розничных цен, с учетом налогов, при котором налоговые поступления достигают своего максимума, а спрос ограничивается. Такая налоговая политики была бы правильной и в ситуации с такими наркотиками, как марихуана, если бы их легализовали. То, насколько высоким может быть уровень налогов, определяется опытным путем и зависит от размера потенциального рынка, затрат на сбыт наркотиков и, что важнее всего, — от ценовой эластичности спроса, т. е. того, как сильно спрос реагирует на небольшие колебания цены. Однако потребление марихуаны было бы гораздо меньше, преступность и затраты на полицию ниже, а налоговые поступления выше, если бы этот наркотик был легализован, но облагался бы такими же высокими налогами, как и алкоголь.
Во всем этом много «может быть». Отчасти это объясняется тем, что сложно собрать данные, экономисты не могут дать точных оценок преимуществ и недостатков различных методик, а результаты экспериментов в Швейцарии и Нидерландах горячо обсуждаются. Однако экономически обоснованный анализ издержек и прибыли в недостаточной мере учитываются в политических дискуссиях, хотя такие убежденные противники наркотиков, как я, видят, что инстинктивная реакция политиков, состоящая в том, чтобы в целеустремленной борьбе с наркотиками не делать никаких послаблений, во многом срабатывает против интересов общества. Запреты отражают сильную убежденность многих избирателей и политиков в этом вопросе. И все же, это стыдно. Дело не в том, что политические деятели прикладывают мало усилий, чтобы решить эту проблему, — официальные лица из Горизонтальной рабочей группы по наркотикам при Директорате внутренних дел и юстиции Европейского союза[2], возможно, являются самыми компетентными специалистами по этому вопросу, — а в том, что отдельные варианты политики, которые предусматриваются правилами, не имеют смысла. Дуновение экономического прагматизма сняло бы дурманящую дымку с беспомощной политики по борьбе с наркотиками.