Секс-опекун по соседству
Шрифт:
Он, что, получается, вырубил меня?! Как? Да ещё и после того, как я кончила! Когда я была крайне уязвима. Вот это не по-джентельменски. Вот же гад ползучий. Я ему сейчас устрою разбор полётов.
«И главное, где это я? Что за захолустье?», — быстро думаю, рассматривая двор с девятого этажа. Чернобыль?
Разворачиваюсь, сжимая кулаки, и топаю босыми ногами по линолеуму. Сейчас я надаю ему таких тумаков, что век не забудет.
Надо признаться, здесь все аккуратно, но, Господи, как же здесь мало места, наверное,
Долго искать Тамерлана не пришлось. В этой крошечной закрытой квартире всего лишь три помещения. Одно из которых маленькая кухня.
— Что, тебе так мало платили, что ты живешь в этой хрущёвке?
Замечаю Тамерлана у современного холодильника. Куда он сгружает еду. Кажется, что минимум на месяц. И… Как бы. Что происходит? По спине бежит дрожь, и я сразу понимаю, что что-то здесь не чисто. Он задумал гадость. Но даже эти мысли не дают мне оторвать жадный взгляд от накаченной спины, мышцы которой бугрились в новой белой майке.
Хорош, зараза. В такой маленькой кухне кажется просто огромным, занимает почти все пространство. Эти зелёные, веселенькие обои не вписываются в его брутальный образ негодяя.
Это не его квартира. Но чтобы отделаться от пошлых мыслей, где он сажает меня на хлипкий стол, раздвигает ноги и жадно сотрясает его толчками, я вновь задаю вопрос:
— Деньги на шлюх улетали так быстро, что ты скопил только на эту квартиру?
Тамерлан молча продолжает расставлять продукты, теперь уже в шкафчики, а я как идиотка пялюсь на каплю, что стекает по мощной шее.
В горле тут же пересыхает, и я уверена, что именно она сможет его смочить. Завораживает настолько, что я не сразу замечаю, как подлец смотрит на меня через стеклянный шкафчик.
— Между прочим, я пить хочу, — тут же рявкаю и собираю на груди руки, на что Тамерлан убирает пакеты в шкаф.
— Я где-то читал, что после оргазма бабы добреют.
— Почитай уголовный кодекс, там больше полезной информации. Например, про изнасилование и похищение! — парирую, но его вряд ли проймешь столь легкими преступлениями, так что… — Где мы?
Тамерлан наконец поворачивается ко мне и награждает удушающим взглядом, пройдясь по голым коленкам, которые тут же сводит судорогой. Тело в момент откликается, вспоминая единственного мужчину, что имеет на него право.
Серьезно? Будешь растекаться лужицей после всего, что по его вине ты пережила? После того, как папуля, который оберегал тебя столько лет, встал на его сторону, после того, как отец фактически сбагрил тебя этому громиле?!
«Алла, приди в себя! Тебя похитили!», — орет внутренний голос, и я стряхиваю магнетическое наваждение.
Да что это такое?! Не хватало ещё пасть к его ногам розовой лужицей.
— Это теперь, дорогая, твой дом, — издевательски улыбается скот и показывает на алюминиевое ведро в углу. — Горячей воды
Его слова никак не вяжутся в голове. Ведро. Горячая вода. Газ. Он, что же, рассчитывает, что я останусь в этой лачуге? Да не собираюсь я здесь жить! Ни в коем случае. Ещё чего! У меня есть свой дом.
— Тамерлан, если это шутка, то мне не смешно, — рявкаю, топая ногой. — Вези меня домой. Живо!
На мой приказной тон он только приподнимает бровь.
— Ты забыла, что твой дом теперь рядом со мной. Но пока ты не замолишь свои грехи, к себе не пущу.
— Грехи?! А как насчет твоих грехов? Их ты перед кем замаливать собираешься.
— Точно не перед шлюшкой, — отвечает он резко, и у меня как будто голос забрали. Остаются только хрипы.
Боль острым ножом пронзает и без того израненное сердце. Хочется заорать, что никого у меня не было! Но его ненависть, что он колит меня без наркоза, дает понять, что ему плевать на мои слова. Он уже сделал вывод.
Ну и пускай думает, что у меня было сотни других после него. Пусть думает, что я психически нездоровая.
— Боже, Тамерлан! Я не маленькая, чтобы меня наказывать, — выдаю наигранно, истерично, наступая, приближаясь. — Давай по-хорошему, а? Ты меня отпустишь, я поеду домой. Мы забудем друг о друге навсегда! Зачем тебе держать здесь шлюху?
— Нет, — смотрит сверху вниз.
— Что нет?! Что нет-то! Считаешь, что я останусь здесь?! Да я скорее умру!
— Как удобно, что здесь девятый этаж. Вперед.
— Ты думаешь, я шучу?! — ору я во все горло и резко шагаю к окну. Остается только надеться, что это сработает. При всей своей никчемной жизни умирать я не хочу.
Открываю створки и поднимаюсь на подоконник.
Страшновато, да ещё и без необходимой поддержки. Но раз я задумала его напугать, то с места не сдвинусь.
— Я сейчас прыгну, если ты…
— Прыгай, — отвечает вполне обычным тоном.
Я поворачиваюсь к окну, смотрю вниз, и ветер обдувает голые участки тела. Всего шаг. Надо убедить его, что я не шучу. Но даже ногу поднять не успеваю, как он уходит в прихожую.
В смысле? Але, я тут умирать так-то надумала!
Тамерлан открывает входную дверь и во мне просыпается надежда, что он меня выпустит. Я бегу туда, но он встает на пути и легко меня отталкивает.
— Тамерлан! Выпусти меня! Или я… Или я… — хватаю лежащую на столе металлическую расческу и замахиваюсь, но Тамерлан тут же меня скручивает и разворачивает к себе спиной.
— Знаешь, в чем между нами разница? Я свои обещания выполняю. И если я пообещал твоему отцу приструнить тебя, я так и сделаю… — говорит мне на ухо, а меня крупная дрожь берет. — Если я сказал, что ты будешь жить здесь, то так и будет. Вернусь вечером и очень жду, что ты примешь душ. От тебя воняет.