Секс-опекун по соседству
Шрифт:
В итоге я снова изгой, вынужденный прятаться за маской бесстрастности. И порой я ненавижу её за это. Нах*й было трогать этого малахольного, нах*й было мстить кому-то... Зачем было все рушить.
Вместо того, чтобы мстить всем без разбора, могла бы прийти ко мне и высказать все, встать в спарринг, дать по роже, а потом придавить своим гибким сильным телом и признаться в любви. И я бы не оттолкнул, я бы сожрал её в том же месте, не давая и шанса на отступление.
Теперь моя семья состоит только
Но все полетело к х*рам, и теперь я вынужден мало того, что жить без неё, так еще и строить все заново в городе ненавистных дождей.
Просто здесь знакомых полно, которые довольно быстро помогли с поиском помещения, избавили от лишних юридических проволочек и прочих налоговых дел. А еще довольно быстро нашел квартиру в новом доме рядом с Невой.
Вид, что надо, хоть какой-то плюс, даже круче чем из окон прошлой.
Квартира в ноль, и я с остервенением принялся за ремонт. Работа и дом. Алкоголь. Ничего больше меня не волновало.
Я превратился в отшельника, на баб смотреть не могу, хотя замечаю их взгляды. Знал, что, как обычно, могу снять бабу на ночь, но до зубного скрежета хочу только одну. Не могу перешагнуть эту черту окончательно. И пусть назовут меня извращенцем, но в своей спальне я поставил огромную кровать, покрасил стены в синий цвет, зная, что ей бы здесь понравилось.
Хотя вряд ли она стала бы задумываться об интерьере, находясь постоянно на спине, пока я выжимал бы из яиц все, что накопилось, затрахал бы так, что ни о каких ссорах и речи бы больше не было.
А самое главное, она бы и не вспомнила прошлые обиды, а взамен я бы не припоминал всех, с кем она лизалась. Вытравил бы мысли обо всем.
Заканчиваю тренировку с вновь прибывшими новобранцами и в душ, но дойти не успеваю. Поступает звонок на телефон, и я беру не глядя.
— Тамерлан. Ты там еще не скис от дождя?
Герман, придурок, снова хочет на эмоции вывести. Да х*р ему.
— Уже растаял. Чего тебе.
— Забыл про моё день рождение? Жду завтра, и попробуй только не приехать. Клуб в девять.
Я только рот открываю рявкнуть, что мне насрать, как он отключается и на все последующие звонки не берёт трубку. Урод госовский.
Ни в коем случае не поеду, только не туда, где буду ощущать поганый зуд и не смогу заехать к Алле.
У неё все без меня нормально, иногда я прошу своих парней проследить, как она, не устает ли на своей работе.
Только про мужиков не спрашиваю, х*р знает, как отреагирую, если она с кем-то закрутит. И жалею, что не смог заделать ей ребёнка, тогда бы у меня был повод к ней вернуться на законных правах, и она бы точно без возражений поехала со мной, куда скажу. Но, увы.
Принимаю душ и жестко натираю тело мочалкой, обещая себе, что не поддамся на эту гнилую провокацию.
Герман
А я против, бл*ть! Но не верю, что Алла пойдет на такое. Только не с моим товарищем. Да и как я могу быть против, если сам её отпустил, оттолкнул. Сделал больно. У самого себя часть сердца вырвал.
Дома заканчиваю установку кухни, посматривая на часы.
Хрен там, не поеду.
Не поеду, бл*ть, и все!
Всю ночь как больной верчусь и не могу уснуть, скуриваю пачку сигарет, следом открываю вторую, на утро все-таки отрубаюсь с точной установкой не бередить старые раны.
Отпустил и с Богом. Она должна быть счастлива без такого ублюдка как я. Молодая, красивая, сексуальная, живая в воспоминаниях настолько, что пальцы буквально ощущают гладкость ее кожи, шелк волос, влажность промежности. Тугой, горячей, готовой всегда для меня.
В любых условиях, на любой поверхности…
Ничего удивительного, что мне снится Алла, для меня это уже не новость. Её шальная улыбка, тело, созданное для секса, пальцы, что так нежно перебирают волосы. А мои уже выдавливают её кожу, поднимают наверх и усаживают на раковину в туалете клуба. Губы сминают её, ощущая сладкий вкус коктейля, а глаза натыкаются на отражение.
И там не я. Там, сука, Герман и его руки трогают её хрупкие плечи, его колено вклинивается между голых ног.
Сука!
Вскакиваю резко и быстро смотрю на часы.
Три.
Я обещал себе не ввязываться в это болото, прекрасно понимая, что, если приеду в Москву, так или иначе встречу её. Не смогу сдержаться. Не смогу стоять на месте, если она только взглядом или жестом покажет, что все еще моя.
Срываюсь, больше не думая. Принимаю холодный душ, натягиваю чёрную рубашку, джинсы и иду на парковку. Словно в тумане, даже не замечаю, как проезжаю полпути до Москвы. А остальное время крадусь хищником, четко осознавая, зачем еду.
К ней. Взглянуть. Узнать, счастлива ли. Найти повод с ней остаться. Или же забрать. Если будет сопротивляться, то возможно придется запихать ее в багажник и силой привезти к себе.
А вдруг сама захочет?
А может еду потешишь самолюбие, потому что не могла Алла так быстро меня разлюбить, не после того, что между нами было. Эта мелюзга не могла меня забыть.
Только вот реальность оказывается непригляднее вымысла и дурацких фантазий о верных бабах...
А иначе как тогда объяснить, что Алла здесь, в компании Германа, пока я с его коллегами бухаю за его день рождение. Красивая дрянь даже губы накрасила и напялила короткое платье. Где те времена, когда бабы носили паранджу. Ей бы очень пошло... Прям идеально бы села.