Секс, трава, виагра

Федоров Вадим Николаевич

– Какая Катя? – не понимает Семён.

– Ну, Катя, – опять начинает мяться паренёк, – девушка одна, бывшая наркоманка. Она красивая очень.

– А много там красивых девушек? – интересуется Семён.

– Катя самая красивая, – гнёт своё сосед.

– Ну, раз красивая, значит сходим, – соглашается с психом Семён, – только мне скоро на перевязку. Там когда рисование?

– После обеда, в четыре, – сообщает паренёк и опять куда-то уматывает. Куда он постоянно исчезает в пяти палатах и одном коридоре, совершенно непонятно. В душевой, что ли, прячется?

Семёна везут на перевязку в расположенную рядом больницу. Там ему промывают раны, меняют бинты, и всё это под бдительным присмотром здорового охранника, который привёз сюда Семёна. Худышка водитель ждёт их в машине.

После обеда Семён записывается у дежурной медсестры на рисование, и в четыре вместе с соседом и каким-то молчаливым типом они поднимаются на второй этаж. Со стороны женской половины их сумасшедшего дома тоже три человека. Тётка лет пятидесяти с лишним, испуганная и жалкая. Барышня лет тридцати в дорогом строгом костюме. И прыщавая девица в короткой майке с татуировками на руках и пирсингом в носу. «Катя», – догадывается Семён. Девица постоянно вздрагивает, чешется и иногда подмигивает. Нервный тик, судя по всему. Сосед смотрит на неё влюблёнными глазами и протягивает взятый в тумбочке у Семёна персик. Катя персик берёт и прячет в карман брюк.

– Хватит разбазаривать народное добро, – предупреждает Семён соседа. Тот кивает.

Барышня в костюме оказывается руководителем их доморощенного кружка по рисованию. Она рассаживает всех за круглым столом, даёт каждому лист ватмана и предлагает нарисовать что угодно. Посередине стола лежат разноцветные карандаши.

Семён рисует дом, двоих смешных человечков. Пририсовывает дерево. Видит, что испуганная тётка рисует то же самое. Только без дерева. Семён обижается на неё и рядом со своим деревом размещает маленького чёрного человечка в балахоне.

Сосед рисует какое-то чучело. Старательно, с высунутым языком. Потом долго смотрит на Катю и пририсовывает чучелу кольцо под носом. Потом, подумав, выводит внизу: Катя.

– Похоже, очень, – одобрительно шепчет Семён. Паренёк расплывается в улыбке.

Катя рисует плачущую девушку. На удивление, у неё получается очень хорошо и правдоподобно. Молчаливый мужик закрашивает весь лист ватмана в синий цвет.

Барышня в костюме просит рассказать, кто что нарисовал. Синий ватман оказывается морем.

– Я моряк, – заявляет молчун и отворачивается.

Катина плачущая девушка – её умершая от передозировки подруга. Катя чешется и отказывается рассказывать о подруге. Потом вдруг говорит, что оказалась в этом доме после того, как нашла её мёртвой.

Престарелая тётка – самая разговорчивая из всех. Она рассказывает, что муж её умер год назад. И дети выселили её из дома. Отчего ей стало так тоскливо, что она ушла куда глаза глядят. Пока её не нашли и не привезли сюда.

– Вы рисуете то, что потеряли, – говорит барышня в костюме, – то, что вы ценили больше всего в жизни.

Обходит стороной соседа, игнорируя его рисунок пугала по имени Катя, и останавливается около Семёна.

– У вас тоже что-то связано с домом? – спрашивает.

– Да, – кивает тот, – ипотеку надо оформлять. А без меня никак. А я тут застрял у вас.

– А это что за холмик около дерева? – вновь спрашивает дама.

– Это сено, – тут же придумывает Семён замену человеку в чёрном, – для запаха сена добавил.

– Хорошо, очень хорошо, – медленно говорит дама, – вы можете приходить сюда в любое время и рисовать. Вам это очень важно. Выражать свои мысли через рисунки.

– И ночью? – вдруг ляпает Семён.

– Что ночью? – не понимает дама.

– Приходить и рисовать ночью, – поясняет Семён.

– Нет, ночью мы все спим, каждый в своей кроватке, – отвечает дама, – а рисовать можно днём. На сегодня всё. Рисунки и карандаши оставьте на столе.

Все шумно встают. Расходятся. Девочки налево, мальчики направо. Как раз наступает время ужина. Потом телевизор и отбой.

Утром, после завтрака, к Семёну подходит один из психов. Усаживается к нему на кровать. Протягивает руку, знакомится. Зовут Мартин.

– У нас палата на четверых, – говорит Мартин, – и сегодня кровать одна освобождается. Парень уходит один. Классный мужик, но его обратно в тюрьму забирают. После обследования. Мы тут посмотрели, ты тоже вроде нормальный, как и он. Давай к нам перебирайся. А то в этом гомоне точно с ума сдвинешься.

– Хорошо, – радуется Семён, – перееду. А за что вашего товарища в тюрьму-то упекли?

– Да кого-то топором зарубил, мы точно не знаем, он особо не распространялся, а мы не спрашивали, – поясняет Мартин.

– Понятно. Это дело личное, – соглашается с новым знакомым Семён.

Начинает собирать вещи. Их оказывается довольно много. Рассовывает одежду, еду, газеты по пакетам. В самый разгар сборов Семёна зовут. К лечащему врачу. Семён откладывает барахло в сторону, идёт в уже знакомый кабинет.

– Здрасьте. Сумасшедший Семён по вашему приказанию явился.

– Вольно, – улыбается доктор, – садитесь. Тут вчера ваша сестра приходила. Рассказывала про ипотеку и про ваши сложности. Вы как раз рисунки рисовали.

Семён замечает лежащий на столе его вчерашний рисунок дома.

– Я потом поговорила с нашим интерном, которая и ведёт этот рисовальный эксперимент, – продолжает доктор, – и она о вас очень хорошо отозвалась.

– Мне она тоже понравилась, – говорит Семён и добавляет: – Как специалист.

Доктор кивает и, молча, смотрит на Семёна около минуты. Становится тихо. Слышно, как в коридоре кто-то из санитаров отчитывает больного за какой-то проступок. Доктор откидывается в кресле и начинает говорить: