Секс, трава, виагра
Шрифт:
– В больницу тебя повезут, мозги ремонтировать, – сказал врач.
– Я не хочу в больницу, – возразил Семён, – я здоров. Перепил вчера. И с женой поругался.
– Я тоже перепил вчера, а с женой через день ругаюсь, – усмехнулся врач, – вот только вены себе не кромсаю. А ты вон от души поработал. Значит, что-то с душой не так у тебя. Вот доктора тебя и полечат. И не спорь. Не захочешь сам, принудительно увезут. Бумаги все подписаны. Если чего, полицию вызовем. Ты отдыхай. Тебе покой нужен. И душевный, и физический.
– А может это, взятку вам дать? –
– Интересное предложение, – протянул врач, – только я же тебе уже сказал. Бумаги оформлены. Скоро за тобой приедут два ангела. Так что смирись. Тебя ждёт санаторий. Целый месяц будешь отдыхать. Мне бы туда. А то с этой работой ни поспать нормально, ни поесть.
Ангелы приехали минут через сорок. Здоровый, как бык, санитар и тщедушный водитель. Смотрелись они комично. Взяли у врача бумаги. Поддерживая за локти ещё слабого Семёна, усадили в машину.
– Пристегнуть? – спросили.
– Не надо, – отозвался Семён, – дайте попить, мужики. Пить хочется.
Дали Семёну минералки. Поехали. Долго кружили по спящему городу. Был первый час ночи. Приехали к больнице. Проходная. Куда-то провели, что-то подписал. Санитар взял постельные принадлежности и долго вёл Семёна какими-то коридорами.
Привёл. Громадная по площади общая палата. Штук 30 коек. Рядом с койками тумбочки. На пустую кровать санитар бросил постельные принадлежности, застелил. Показал рукой – ложись. Семён разделся, лёг. Попросил попить. Санитар так же жестами показал, где туалет и умывальник. Вернулись в палату.
Почти три десятка сумасшедших спало. Не спал лишь старичок, лежащий в трёх кроватях от Семёна. Связанный и привязанный к кровати, он извивался и пытался куда-то уползти. Когда он развязывался, приходили два санитара и, молча, привязывали его снова. Старичок затихал. Но через минуту начинал кряхтеть и извиваться. Развязывался. Уползал. Вновь приходили всё те же санитары. Процедура повторялась. И так всю ночь. На третьей попытке старичка уползти Семёна сморил сон.
Ему снилось, что он лежит в палате на кровати. А под кроватью лежит маленький человек во всём чёрном и смеётся.
Проснулся Семён от шума. Очень хотелось пить. Болели голова и руки. Психи, как их окрестил про себя Семён, вставали, кто-то застилал постель, кто-то шатался по палате. Рядом на кровати сидел паренёк и смотрел на Семёна.
– Доброе утро, – поприветствовал его Семён.
– Здравствуйте, – улыбнулся паренёк, – а вас вчера не было.
– Я ночью вселился в ваш отель, – ответил Семён, – у вас на завтраки делают коктейль Маргарита?
– Нет, – совершенно серьёзно ответил паренёк, – завтрак у нас через час. Сейчас надо умыться и почистить зубы.
Умыться Семён был согласен. Стараясь не замочить бинты на руках, ополоснул свою помятую физиономию. Выглядела она печально. Даже после умывания. Чёрные мешки под глазами, волосы всклокочены, по подбородку начала пробиваться редкая щетина. Семён попробовал стрельнуть у кого-нибудь зубной пасты. Никто не дал.
Зашёл в кабинет медсестёр. Спросил про пасту. Выдали полураздавленный
После чистки указательным пальцем дёсен и выпитых пару литров холодной воды из-под крана стало легче. Но голова болела после выпитого накануне. И тело просилось в душ. Душ, кстати, был. Но принять его с перевязанными руками и без полотенца было проблематично. Сходил на завтрак. Убедился в очередной раз, что еда в медицинских учреждениях везде отвратная.
Семён присел на свою кровать. Огляделся. Народ в палате был разный. Ночной дедушка сидел на кровати, уже развязанный, и никуда не старался уползти. Сосед-паренёк куда-то постоянно пропадал. Он то появлялся, то исчезал из палаты, каждый раз заговорщицки подмигивая Семёну. Семён по приколу подмигивал ему в ответ. Сосед справа лежал и что-то читал. Ни дать ни взять пенсионер в доме отдыха. Только почему-то в этом доме отдыха на окна поставлены решётки.
Вошедший в палату санитар позвал Семёна на выход. Посетитель. Посетителем оказалась сестра. Она косилась на санитаров и вздрагивала от любого звука. Увидела Семёна и заплакала. Семён сам чуть не расплакался. Обнял её, погладил по спине.
– Сёма, ты как? – отплакав, спросила сестра.
– Нормально, голова только с похмелья болит, – ответил Семён.
– Я про это, – сестра глазами показала на повязки.
– По пьяни, ну и Ирка меня завела, – отведя глаза в сторону, сказал Семён.
– Она прийти боится, – зашептала сестра, – тебя когда увозили, ты сказал, что она во всём виновата. А она ничего не помнит. Говорит, как из ресторана уходили ещё помнит, а потом проснулась ночью, на кухню водички попить пошла, а там ты лежишь в луже крови.
И сестра опять заплакала.
– Всё нормально, – Семён вновь обнял сестрёнку, – всё хорошо. Всё образуется.
Они стояли обнявшись в небольшой комнатке для посетителей. Два родных человека. И человек, недавно хотевший умереть, успокаивал сестру, которая хотела, чтобы он жил.
– Значится так, – деловито сказал Семён, – записывай. Зубная паста, салфетки, мыло, одеколон. Хотя одеколон, наверное, не разрешат. Потом. Чистые майки, чистые носки, трусы комплекта два-три. Сухариков, сушёного мяса упаковок пять, фрукты, сахар, чай в пакетиках. Орешков, чтобы кровь восстановить. И расчёску. И сока в пакетах.
Сестра всё записала, кое-что уточнила и упорхнула. Вернулась через два часа, притащив несколько пакетов, которые Семён тут же распихал в прикроватную тумбочку. Соки, фрукты и благоразумно взятые сестрой йогурты Семён положил в холодильник. Холодильник стоял в столовой и был практически пуст. Лишь на нижней полке лежали завёрнутые в пакет чьи-то сливы.
На обед Семён не пошёл. Ограничился томатным соком. Тошнило после вчерашнего, да и есть странного вида суп как-то не хотелось.
Вызвали к врачу. Им оказалась миловидная женщина лет сорока. Строгая и серьёзная. Она за столом на стуле, он на табурете напротив. Стандартные вопросы: фамилия, имя, адрес, есть ли душевнобольные в роду.