Секс, трава, виагра
Шрифт:
– Не буду, – покаянно сказал Николай, – не буду, Сашенька. Я-то всего пару кружек пива, и всё. И домой. Я про работу у мужиков спрашивал. Обещали узнать что и как. Помочь. Там нормальные ребята.
– Это хорошо, что нормальные, – сказала Сашенька, – но ты не пей, пожалуйста. Я это не люблю. Меня мутить начинает, когда ты на меня перегаром дышишь.
– Не буду, – пообещал Николай и отправился чистить зубы.
И он два дня не пил. И в гаражах не появлялся. Занимался домашними делами, сидел за компьютером, искал работу. Нашёл несколько неплохих вакансий, договорился об интервью. Сходил в магазин, приготовил ужин. Вспомнил о том, что гаражные знакомые также обещали посодействовать в трудоустройстве. Оделся и к шести вечера был у знакомой «Посадки».
Лёша уже был на месте. Поздоровался с Николаем. Сказал, что его искал другой член гаражного кооператива, Пётр Николаевич. Подождали Петра Николаевича, выпили пару бутылок пива. Николай сбегал в магазин, купил ещё пенного напитка и солёных орешков. Вернулся. Пётр Николаевич уже был на месте. Солидный дядька с кожаным портфелем, владелец раритетной Чайки, которая до сих пор возила его на работу на зависть окружающим.
Сели, еще выпили пива. Пётр Николаевич сообщил, что им нужен человек как раз по специальности Николая. И что он им подходит. Договорились, что на следующей неделе Николай занесёт документы и напишет заявление на работу. Зарплата была чуть выше, чем на предыдущем месте, откуда Николая уволили. Новости были отличные.
Подошла ещё пара человек. Был вечер пятницы. Лёша предложил обмыть трудоустройство и выпить водки. Николай согласился, сбегал за двумя бутылками. Но когда разливали, вспомнил про просьбу Сашеньки и рассказал об этом честной компании.
– Да ты с ума сошёл, – возмутился Лёша, – тебе баба ставит условия, а ты на это ведёшься. А если она тебя завтра с крыши попросит прыгнуть вниз головой? Прыгнешь?
– Не прыгну, – ответил Николай, – но она этого и не попросит. Она просто сказала, чтобы я не пил. А я и так уже пива выпил.
– Офигеть, – кипятился Лёша, – ему с друзьями пить запрещают. Да ты совсем под каблуком, дружище. Тебя в собственной семье гнобят. Ты там кто, хозяин или половичок для ног?
– Хозяин, – ответил Николай.
– Ну, раз хозяин, – вмешался в разговор Пётр Николаевич, – то делаешь, что хочешь, а жена твоя должна молчать в тряпочку. Её дело жрать готовить да ублажать тебя.
И Пётр Николаевич поднял рюмку. Пришлось выпить. Потом ещё. Пока пили водку, запивая её пивом, разговаривали о женщинах и об их роли в жизни мужчины. Из разговоров Николай понял, что ему надо быть альфа-самцом и держать жену в ежовых рукавицах. Иначе жена сядет ему на голову и будет им вертеть, куда ей вздумается.
– Я свою первую жену любил, как дурак, – проникновенно рассказывал Лёша, – как идиот, подарки ей дарил. А она всех друзей моих от меня отвадила. Всех. Со всеми перессорила. А потом с моим же лучшим другом и переспала.
– Все бабы бляди, – подвёл итог под рассказом Лёши кто-то из собутыльников.
– Не все, – запротестовал Николай.
– Не все, – согласился тот же голос и тут же предложил: – Давайте за правильных женщин выпьем, которые любят и ждут.
Выпили за любящих и ждущих. Потом за мужскую дружбу. Потом поговорили о женской дружбе, лживой и притворной. Выпили в шутку за слабый пол, то есть за мужиков. Выпили за Петра Николаевича и его здоровье. Тот поблагодарил за тост и нетвёрдой походкой отбыл домой. Окосевший Лёша сидел возле рукомойника и бубнил о том, что баб надо воспитывать. Иначе они на голову сядут. Он был абсолютно пьян. Но ровно в полночь вдруг встрепенулся и принялся выгонять засидевшихся завсегдатаев из своего гаража.
– По домам, мужики, закрывается лавочка, – говорил он, собирая мусор и пустые бутылки со стола, – завтра приходите, завтра суббота.
Засобирался и Николай. Встал. Пожал руку лысому Лёше и нетвёрдой походкой отправился домой. Его мутило от выпитого. В голове был полный туман. Хотелось упасть и уснуть прямо на улице. Добрался до подъезда, посидел пару минут на лавочке, потом совершил рывок до квартиры.
Странно, но ключом в замок он попал с первого раза. Открыл дверь и ввалился в прихожую. Из кухни выпорхнула Сашенька.
– Коленька, спасибо за ужин, – и тут же осеклась, – что с тобой?
– Ни-че-го, – по складам произнёс Николай и добавил заплетающимся языком: – Мужа домой пришёла. Спать будет.
– Кто пришёла? – не поняла Саша. – Ты сколько выпил?
Обычно спокойная и рассудительная, Сашенька не выдержала. И принялась осыпать мужа оскорблениями.
– Ты посмотри на себя, – почти кричала Сашенька, – ты на человека не похож. На свинью похож ты и пахнешь так же, как она. Потерял работу, и вместо того, чтобы искать новую, он пьянствует. Да что же это такое? Ты мужчина или кто?
Николай, шатаясь, подошёл к Сашеньке. Положил руки ей на плечи.
– Что? – спросила Сашенька.
Николай ничего не ответил. Его мутило. Он откинул свою голову назад и вдруг резко ударил лбом Сашеньку в нос. Та охнула и как подкошенная упала на пол, закрыв лицо руками. Дикая боль вспыхнула у неё в голове, из носа потекла кровь. Николай сделал два шага назад и попытался сделать так называемую вертушку, при которой в развороте противник получает удар в грудь ногой. Но так как Сашенька лежала на полу, то удар пришёлся в воздух, и Николай свалился, больно ударившись рукой о шкаф. Взвыв от боли, вскочил и ринулся к лежащей на полу Сашеньке. Ударил её два раза ногой в живот. Одуревшая от боли Сашенька свернулась калачиком, стараясь закрыть голову и живот от ударов. Николай наклонился к Саше и поднял руку, как вдруг сорвался с места и на полусогнутых ногах, сшибая всё на своём пути, ринулся в туалет. Едва успел обхватить руками унитаз, как его вырвало.
Блевал Николай минут пять, рыча и отплёвываясь. Затем вытер рот тыльной стороной ладони и пополз в спальню. Залез на кровать и мгновенно уснул.
Сашенька, плача, вытерла кровь полотенцем. Зашла в ванную. Вымыла лицо. Под глазами расплывались синяки. Вернулась на кухню. Достала из морозильника курицу. Завернула её в полиэтиленовый пакет и приложила к лицу. Пульсирующая боль стала ослабевать. Зато появилась тошнота. Сашенька попила воды, легла на кухонный диванчик и положила курицу на лицо. Так и уснула.
Проснулась рано. Всё тело затекло. Маечка и юбка были в запёкшейся крови. Сходила в ванную. Умылась. Синяки были, но не такие ужасные, как накануне. Переоделась, стараясь не шуметь. Надела солнцезащитные очки и выскользнула из дома.
Николай проснулся ближе к обеду. Голова раскалывалась. Хотелось пить. Кроме головы ещё болела рука. Рубашка и штаны были запачканы кровью и рвотой. Воняли.
Николай развёл таблетку аспирина в воде, выпил. Наполнил ванну водой. Помылся. Достал чистое бельё. Оделся. Попил минералки, которую нашёл в холодильнике. Достал телефон. Позвонил Сашеньке.