Секс, вино и камамбер
Шрифт:
Он не знает, что я развожусь. Я считаю, что ему это знать излишне.
Иногда мы говорим об устройстве Вселенной и о том, как с ней общаться.
Он мне рассказывает, что надо взять листок бумаги, написать вопрос и положить под подушку. Во сне должен прийти ответ.
Только спрашивать надо четко и по существу. Именно о том, что больше всего волнует тебя в данный момент. Здесь и сейчас.
Я ложусь спать. Неопределенность с каждым днем становится все более и более невыносимой. Каждую неделю к нам приходят люди смотреть квартиру, и никто не покупает. Я не знаю, сколько это еще может продлиться. Я не знаю, на сколько меня хватит. Я больше не хочу так жить. Я больше не хочу приходить домой, не зная, чего ожидать. Я больше не хочу чувствовать себя палачом, расправившимся с нашим браком – только потому,
Я беру листок бумаги и пишу: «Стоит ли мне сейчас съезжать?» Это единственное, что меня сейчас интересует в мире. Я больше ничего не хочу знать. Я комкаю бумажку, кладу под кровать, выключаю свет и засыпаю.
Мне снится сон. Райский остров, белоснежный песок, чистое, синее небо, раскидистые пальмы, бирюзовый океан. Мы с мужем стоим на берегу спиной к воде, взявшись за руки и зарывшись ногами в песок. Внезапно поднимается волна. Она нас накрывает с головой и сбивает с ног. Мы погружаемся под воду, все еще держась за руки. Мне не страшно. Вода кристально чистая, и сквозь ее толщу проникают прямые нити солнечных лучей. Мне не страшно, но я хочу выбраться на сушу. Я делаю шаг по направлению к берегу и тяну мужа за руку. Он не сопротивляется, но и не следует за мной. Я делаю еще шаг вперед. Муж по-прежнему не двигается. И я не могу его сдвинуть с места. Я разжимаю пальцы и отпускаю его руку. Он остается на месте. Я уплываю вперед, к берегу.
Меня разбудил летний зной, заполнивший спальню тяжелым влажным теплом. Я оторвала голову от подушки и вспомнила сон. Мне уже давно не снились сны, очень давно. После завтрака я лезу в Интернет озадачивать сонники.
Вода означает очищение.
Необходимость измениться самому и изменить жизнь к лучшему.
Я пытаюсь выбраться, не испытывая страха, значит, трудности мне по плечу.
Большие волны, накрывающие с головой, знаменуют время больших перемен.
…Работает! Метод вопросов и ответов работает!!! Видимо, так Менделеев и увидел свою периодическую систему химических элементов.
Тут же мой восторг сменяется страхом. Работает. Я получила ответ на самый главный вопрос. Настало время менять себя и свою жизнь.
– Стоит ли мне сейчас съезжать? – спросила я.
– Конечно, стоит, – ответили мне.
Я получила ответ. Но мне понадобилось еще три месяца, чтобы решиться сделать первый шаг – как мне казалось – в бездну.
В двадцать девять лет я впервые прыгнула в воду с обрыва.
Даже прыжок в бассейн с самой маленькой вышки всегда вызывал у меня ярко выраженное чувство дискомфорта. Мне не нравилось, что на несколько секунд я теряю почву под ногами. Само падение не воспринималось мною как окрыляющее состояние полета – напротив, время тянулось нестерпимо долго, а предстоящее резкое погружение под воду делало ожидание мучительным. Временное отключение от реальности – зажмуренные глаза, задержанное дыхание, плотно закрытый рот, залитые водой уши – тут же запускает во мне режим выживания, и я начинаю отчаянно барахтаться, чтобы как можно скорее вынырнуть и глотнуть воздух – в подтверждение того, что я все еще существую в том измерении, которое покинула минуту (а может, несколько секунд) назад.
В конце лета я поехала с группой незнакомых мне энтузиастов в поход. Я себя классическим экстравертом не считаю, скорее я смешанный тип, но мне нравится находиться в большой компании, мне уютно в толпе, и я спокойно могу сорваться в поездку на выходные, никого толком не зная.
Мы приехали в палаточный лагерь на берегу бурной реки, по которой на следующее утро должны были сплавляться. Рафтинг давно был моей заветной мечтой – такой вот маленькой, незначительной, ничего радикально не меняющей мечтой, которую непременно хотелось осуществить. Непременно. Мне так хотелось плыть в надувной шестиместной лодке, подставлять мокрое от брызг лицо солнцу, проглядывающему сквозь облака, хотелось грести изо всех сил, преодолевая пороги, и бороться с бурлящим потоком, если упаду в воду.
Каждый раз, когда в моем присутствии упоминали рафтинг, я проигрывала
Чтобы что-то изменить, нужно сделать первый шаг. И зачастую этот первый шаг нужно сделать в голове. Как только ты перестаешь отлынивать и на 100 процентов на что-то решаешься, обстоятельства сами собой начинают складываться в твою пользу, только поспевай за ними. Но для этого надо точно знать, чего хочешь. Это как в картах – ты не можешь сначала открыть одну карту, а потом, увидев карту противника, заменить ее другой.
Это твой ход. Берешь карту и играешь ею до конца.
Однажды во время вечерней пробежки я поймала себя на том, что душа моя по-прежнему занимается каким-то необоснованным самобичеванием. Словно я несу наказание за то, что недостаточно вкладываю в отношения, недостаточно стараюсь на всеобщее благо. Как в прошлом, когда я была просто женой и никуда не собиралась уходить. Вот только отношений, как таковых, уже давно не было. Была одна видимость, но очень убедительная, поскольку мы жили вместе.
И тут меня накрыло. Я даже перестала бежать и остановилась посреди улицы. Восемь лет я честно и добросовестно пыталась привить себе чужое мировоззрение, чужие мечты, чужое определение счастья. Я поставила точку, объявив о разводе. Тем не менее последние восемь месяцев я провела в душном тумане, живя с четким осознанием того, что мы расходимся, но на людях делая вид, что все хорошо. Так больше не могло продолжаться. Точка. Я сделаю все возможное, чтобы найти комнату и переехать.
Я вернулась с пробежки и написала всем арендодателям в радиусе двадцати километров. На следующий день мне ответила женщина, которая сдавала несколько комнат у себя дома. Я назначаю встречу на 18:00. Мне хочется ее отменить, наверное, потому, что я уже знаю наперед: одна из комнат точно подойдет. Самая дешевая. Я увиливаю от необходимости нанести последний удар и разгромить в пух и прах все, что я так тщательно собирала по кусочкам, как пазл, пусть даже конечный результат не отражал моего представления о том, как должна выглядеть моя жизнь. Мозг предлагает любимый выход любого прокрастинатора – перенести встречу. Но моя неделя расписана до самых выходных, а в субботу я уезжаю на рафтинг.
Я приехала смотреть комнату. Маленький чуланчик в подвале с двумя окнами-бойницами едва укладывался в мой бюджет. Я сказала, что дам ответ до конца недели, но уже видела себя в этом чуланчике.
В машине меня ждет очередной любовник.
– Ну что, не подходит? – спросил он, внимательно разглядывая мое лицо, перекошенное осознанием необратимости разворачивающихся событий.
Сейчас я положу карту на стол, и мне придется ею играть.
Сейчас я сделаю шаг вперед, и мне придется нырять.
– Нет, как раз подходит, – тихо сказала я, заводя мотор.
Я веду машину, и мне страшно. Еще ничего не подписано, а уже страшно. У меня в руках выход, и я даже не рассматриваю его как вариант, который можно отклонить.
Это выход. Это выбор.
Дома муж, на редкость трезвый. Он приготовил вкусный ужин. Гостиная залита закатным солнцем – в огромные окна от пола до потолка льется огненный, душераздирающий закат, мрачно контрастирующий с синими тучами; густая листва старых деревьев в парке вдалеке – в моем любимом парке, куда мы так вдвоем и не выбрались и уже не выберемся – извивающаяся змея бело-зеленой электрички, бегущая вдоль автомагистрали; и озеро, огромное синее озеро, наполняющее мое сердце радостью и благодарностью всякий раз, когда я его вижу. Это квартира моей мечты. Я хотела такую. Это вид из окна моей мечты. Я хотела такой вид. Я попыталась наложить на ассимилированную мною жизнь мое собственное понимание жизни. И все закончилось провалом. В квартире моей мечты ни один из нас не был счастлив ни дня. Винтажный бирюзовый диван, перекликающийся цветом с водой в озере за окном, был немым свидетелем нашего нескончаемого страдания, общего и индивидуального.