Сектант
Шрифт:
– Нет, – опередил Сергея химик, – не правильнее.
Он закашлялся и продолжил:
– Представь, что мы обратимся в милицию. Что мы им скажем? Что мальчик от доброго дяди сказал нам, что сегодня ночью на нас будет налет? И они поверят? Да даже если и поверят, чем нам поможет милиция? Выставит у нас пост? Хорошо. Пусть. Бандиты тоже не дураки и не полезут к нам, пока стоит охрана. Вечно же нас охранять не будут. А стоит снять охрану – мы сгорим.
– Да я понимаю…
– Проблему нужно решать сразу. – Сергей
Окна мастерской были забиты изнутри щитами с широкими щелями между досками, только чтобы можно было стрелять изнутри, но бутылки с бензином не проникли бы внутрь. Виктор Алексеевич сумел найти где-то в городе целых три огнетушителя: больших, с широким раструбом. Все хрупкое, стеклянное и легковоспламеняющееся стащили в подвал. Честно говоря, к концу перестановки Сергей чувствовал себя таким умотавшимся, что, нагрянь бандиты сейчас, он только махнул бы рукой и сказал: «Давайте стреляйте». Впрочем, уже скоро он опять начал чувствовать мандраж.
Самое худшее в защите от нападения – ожидание.
– Какое оружие у вас? – спросил он, чтобы немного отвлечься.
Виктор Алексеевич продемонстрировал короткий пистолет с необычным округлением над рукояткой. А также две газовые гранаты. Хотя ими решили не пользоваться: велик риск, что товарищ без маски случайно попадет под ядовитое облако.
Кирилл с гордостью развернул притащенный из дома сверток.
– Ого. – Даже обычно невозмутимый химик поднял брови. – Целая гаубица.
В руках Кирилл держал обрез. Короткая рукоять, торчащий зигзаг затвора, укороченный ствол. Обрез напоминал гибрид старинного кремневого пистолета и современной винтовки.
– От дяди память осталась.
«Бабушка подарила!» – вспомнились слова Таклберри из «Полицейской академии».
– Кирилл, возьми лучше наган. – Сергей протянул ему один из своих, трофейный.
– Вот еще! Да я из дядькиного обреза… Ух! Обрез лучше.
– Ну смотри…
Они находились в большой комнате, в той, где стояло оборудование для производства шариков, сидели в полной темноте. Уже четыре часа. Никто не нападал.
Чтобы не клонило в сон, Виктор Алексеевич периодически поил всех отвратительно-холодным и несладким кофе.
– Кофе бодрит намного лучше, если он холодный и без сахара, – безапелляционно заверил он.
Кирилл начинал рассказывать длинную историю о своем лихом дядьке раза три, но почему-то сбивался на одном и том же месте. Сторожа по очереди, передвигаясь на цыпочках, обходили мастерскую.
Вернулся Виктор Алексеевич, пошел Кирилл. Тяги к рассказыванию историй о своей жизни химик не испытывал, как, впрочем, и Сергей, поэтому некоторое время они находились в полнейшей тишине. Химик замер у окна, только тускло поблескивал в лунном свете пистолет.
Сергей вспомнил слова профессора Крещенского: «Да, вот пример настоящего железного интеллигента. Никакого глупого кудахтанья, рассуждений о ценности каждой человеческой жизни, о том, что каждый преступник заслуживает снисхождения, что никто не имеет права быть палачом… Интересно, в наше время такие остались? И если нет, то куда они делись?»
Послышался глухой, надсадный кашель.
Все же, с досадой подумал Сергей, Виктора Алексеевича брать с собой не стоило. Больной человек, да и распугает всех нападающих своим…
Кашель повторился. Сергей замер.
Кашлял не химик.
– Сергей Аркадьевич, – прошипел от двери Кирилл, – там, на задворках…
– Понял. На исходную.
Парень бесшумно приоткрыл главную дверь и побежал в сторону сарая. По плану он исполнял роль засадного полка. Его бы отправили на место раньше, но побоялись, что в одиночку Кирилл заснет.
Виктор Алексеевич приник к окну:
– Тихо. Никого.
Сергей прокрался к задней двери. Выглянул в щель…
Яркая вспышка!
На мгновение Сергей ослеп, но сквозь прищуренные глаза увидел, как вторая бутылка с горящей тряпкой разлетелась о стену огненным пятном.
Над забором показалась темная голова. Вышинский выстрелил два раза (два нагана – четырнадцать патронов), но, кажется, не попал.
– Прикройте! – Он схватил огнетушитель и бросился к огню.
Открыть клапан, перевернуть вниз, направить раструб…
Толстая струя пены вылилась на огонь. Щелкнули выстрелы химика, тяжелое тело упало с забора в заросли крапивы по ту сторону.
Минус один.
– Я на ту сторону!
– Хорошо! – Огонь не успевал разгораться и гас, прибиваемый пеной. Сергей справится и один, а напасть могут и со стороны ворот.
Главное, продержаться до прибытия милиции. И набрать побольше фрагов.
Два темных тела взметнулись над забором в разных концах. Сергей бросил огнетушитель и выстрелил с двух рук. Не попал, конечно, но и ответные выстрелы просвистели над головой. Вышинский точным выстрелом уложил еще одного нападающего – минус два – и бросился к двери. Пуля отколола толстую светлую щепку, но он был уже внутри. Захлопнул дверь и упал на пол.
Наступила напряженная, звенящая тишина.
Во дворе, кажется, не стреляли, хотя в запарке Сергей мог и ошибиться. Огонь на стене погас, а запас бутылок с бензином у бандитов был ограничен. Скорее всего, они собирались поджечь стену и застрелить Сергея, выскочившего на огонь. Оборонную группу из трех человек они точно не ожидали встретить.
Тихий-тихий скрип… Щели в двери потемнели, закрываемые телом человека.
Бах!
Выстрел в помещении был оглушающ.
Бах! Бах!