Секунда меняет жизнь
Шрифт:
Аластор и Сумман, одетые в черные строгие костюмы, возникли у меня за спиной и отчаянно изображали мою охрану. Валера сразу скис и ушел к своим. Я повернулась и оглядела свою группу поддержки.
– Так, внимание, она возвращается, - Аластор делал вид, что говорит в микрофон в рукаве.
Я закатила глаза.
– Она спокойна и уверена в себе, - подхватил Сумман тем же тоном охранника.
Я цыкнула на них, но они упрямо шли у меня за спиной и все время комментировали мои действия. Аластор то и дело отгонял от меня своих
– Отвяжитесь по-хорошему, - рыкнула я на них.
– Аврора, не робей, Самородок будь смелей!
– Энио и Тайгета вытащили из своих машин помпоны, и теперь прыгали и махали ими. Братья-близнецы прыгали на заднем плане.
Я хлопнула себя по лбу. Ну, с кем я связалась?! Ну, за что мне это все?! Тамарка осторожно подошла ко мне:
– Фамилия?
– грозно остановил ее Аластор.
– Брысь отсюда!
– рыкнула я.
– А это кто такие-то?
– тихо спросила подружка.
– Коллеги по работе, - махнула я рукой, - подрабатывают аниматорами на детских праздниках. Еще не успели выйти из образов.
Относительную тишину вечера разорвал рев двигателя. К нам несся мотоцикл. Опа! Анайка едет! Я оказалась права. Сосед весь в черной коже и с большим букетом алых роз. Он резко затормозил около меня, засыпав родню камнями.
– Любимая!
– закричал он, ставя свой аппарат на подножку и протягивая мне букет.
– Стой! Не покидай меня! Как ты могла поставить на кон нашу любовь?!
– Заткнись!
– прошипела я, тихо зверея и резко вырывая из его рук букет.
– Не поступай со мной так жестоко!
– продолжал вещать на весь аэропорт сосед.
Репетировал, наверное! Ой, какая речь-то у него проникновенная! В этот момент подошел Сумман и выставил вперед руку:
– Фамилия! Кто такой?
– Пупкин!
– гордо возвестил Анайдейе и хотел пройти мимо моей 'охраны', но Аластор его тормознул:
– В армии служил?
– Не взяли!
– Анайдейе грустно шмыгнул носом.
– Сказали, что дураки им не нужны!
– Анайдейку пожалей! Будь Валерки побыстрей!
– весело кричали Энио и Тайгета размахивая помпонами.
Я плюнула на все это и пошла быстрым шагом к машине, разогревать резину и двигатель. Сумман и Аластор шли за мной.
– Внимание всем постам! Идет наш комок стальных нервов!
– комментировал Аластор.
– Вас понял! Такого серьезного и сосредоточенного лица я еще не видел, - железным голосом ответил блондин.
Я села в машину, закинула букет на сиденье рядом и резко рванула вперед. Валера последовал моему примеру. Мы покатались десять минут и встали на старт. Я вцепилась в руль так, что руки побелели... Жорика выпихнули давать старт. Он побледнел, поднял руки вверх... я включила первую передачу и начала потихоньку газовать, сундук Валеры ревел, как раненный зверь...
Жорик зажмурился и махнул.
– Ты спасла нашу любовь!
– прокричал мне почти в ухо чертов сосед.
Аластор и Сумман делали вид, что не пускают его ко мне. Я вышла из машины и забрала свой букет с намерением гонять им по полосе всю семейку клоунов. Подбежала подружка и обняла меня:
– Поздравляю! Молодец! Как ты его!
– Тамарочка, поехали домой, - подошел Жорик.
– Я с победителем разговариваю!
– крикнула она ему.
– Иди своего лузера утешай.
Она все же отлепилась от меня, и мы с ней распрощались. Она уехала. Я вздохнула с облегчением. Энио и Тайгета рылись в багажнике 'Пежо'. Потом они принесли мне несколько баллончиков с краской. Я сходу поняла, зачем все это, и, взяв баллончики с серебряной и розовой краской пошла назад. 'Охрана' не отставала.
– Валерочка!
– позвала я медовым голосом.
– Давай мое желание!
– Говори, - рыкнул он и скрестил руки на груди.
– Ты мне машину разукрасил, - я говорила капризным голосом, - теперь я хочу сделать твой сундук повеселее.
Не тратя больше времени на разговоры, я залезла на капот его машины. Валера тупо смотрел на меня. Его свита хотела рыпнуться, но темные их приструнили. Я уже стояла на крыше и старательно выводила надпись сначала серебряной краской, и обвела розовой. Слезла обратно на капот и начала рисовать милые картинки.
Краска кончилась, и я спрыгнула на асфальт. Валера дымился от ярости. Его лбы тихо ржали. Моя компания обошла машину и любовалась моими художествами.
Энио и Тайгета добавили цвета. С боков они нарисовали милых зайчиков и сердечки. На крыше я гордо написала 'Валерия', а на капоте изобразила большой поцелуй. Парни на багажнике написали 'Я вся горю'. Я рассмеялась.
Я забрала букет у Пойны, которая держала его, пока я расписывала Валерин сундук, и мы пошли к своим машинам. Анайдейе подошел, вырвал розы у меня из рук и, хитро улыбаясь, протянул Сумману:
– Ты просил купить цветы по дороге.
– Позер, - блондин взял букет и снова подарил его мне.
Мы расселись по машинам. Сумман придержал рукой дверь моей машины, когда я хотела закрыть ее. Костюм ему очень шел. Такой строгий и торжественный. На него легче вообще не смотреть, чем отвести взгляд. Я повернула ключ, и машина радостно заработала.