Секундант одиннадцатого
Шрифт:
***
Алекс рассматривал новое пристанище, по внешним признакам – двухэтажный частный дом, именуемый в Израиле виллой. Церберы рядом, один из них насилует телевизионный пульт. Судя по установкам меню и титрам на экране, хозяева виллы – испаноязычные. Весело.
Но как с этим вяжется греческий, на котором церберы шёпотом переговаривались в микроавтобусе по дороге? При этом команды давали Алексу на сносном английском. Да и похожи на европейцев-южан.
Хлопнула дверца припарковавшегося вблизи автомобиля, после чего звякнуло
– Ну как, оклемались? – с показным сочувствием заговорил старшой. – К разговору готовы?
Алекс двусмысленно пожал плечами, но будто принимая встречу как данность. Тут он увидел, что распорядитель момента протягивает ему папку и даже раскрывает ее.
На первой странице – сводный перечень принадлежащих Алексу единиц недвижимости, скомпонованных по странам, с указанием их национальных кадастровых номеров. Далее – выписки из счетов предыдущих владельцев, где вычленяется способ расчетов при заключении сделок – наличные. В последнем разделе – экспертная оценка криминалиста, в которой описаны преступления, совершенные Алексом при легализации капитала с вилкой наказания согласно израильскому УК. Перечислялись даже те правонарушения, подача обвинительного заключения по которым в той или иной степени затруднена.
– Не думаю, что открыл для вас Америку, судя по ряду признаков… – произнес распорядитель, как только Алекс захлопнул папку.
– Давайте, к делу. Мне, признаться, эта dr^ole de guerre стала набивать оскомину. И, коль я вам знаком, то раскрывайте карты, принимая меня за равного… – гнул свою линию подопечный. – Если сей момент не назовете интересанта или хотя бы сферу его активности, можете смело переводить затраты на мою персону в графу «убытки».
– Зовите меня Карлом, извините, не представился… – то ли тянул время, то ли уходил от ответа гонец Синдиката (термин, которым Алекс отныне величал стоявшее за его разработкой образование).
– Вашей узнаваемости имя не прибавит… – изъяснялся иносказаниями Алекс, лишь ему понятными.
Карл задумался и, определившись, бессловесно ретировался. Его место, правда, занял один из секюрити. Старшой вернул себе бразды правления через полчаса, показавшимися Алексу инфузией наоборот.
– Алекс, откликаюсь на вашу назойливость, на которую ситуативно у вас прав будто нет. Итак. Сфера применения ваших способностей – российская проблематика. Таков диапазон, который я уполномочен очертить. На большее не рассчитывайте.
– И не надо, – мгновенно отреагировал подопечный. – Более чем достаточно. Мой ответ и без детализации: нет!
Сколько бы Карл не казался обтекаемым и лишенным личностного стержня, скрыть изумление у него не получилось. На его лице обосновалась глупая улыбка как индикатор дефицита решений, что следует предпринять, и как себя
– Как же с этим? – сослался на папку Карл, ранее перлюстрированную Алексом. – Она – залог гарантированной посадки, года на три, и конфискации большей части вами нажитого.
– Ну и что? Да, я последний, кто заинтересован в раскрытии моих подпольных активов. И моя посадка, с учетом последних веяний, зримая перспектива. Ее, перспективу, в меру своих талантов, я всю жизнь отдалял. Туда, поверьте, мне на седьмом десятке точно не хочется. Никак. Но здесь, в Израиле, я и в тюремной робе – человек. Пусть низкого порядка, – обстоятельно изъяснялся Алекс. – В России же – и в мундире министра – я фигурально колодник, осужденный на пожизненную каторгу. Ваш заказчик, похоже, мои тексты не читал…
– Как раз наоборот, – вклинился Карл, казалось, импульсивно, не подумав. Ибо несколько расширил границы оберегаемой Синдикатом тайны, возня вокруг которой сей момент, казалось, отдавала театральностью.
– Так или иначе, мне жаль ваших усилий, ошиблись ваши аналитики в оценке моей персоны или нет… – играл в рафинированного интеллигента Алекс, похоже, силясь разгладить воцарившийся конфуз.
– Вас не так уж сложно похитить и вывезти из страны, проще, чем вы думаете… – отстаивал силовые методы решения проблемы Карл.
Алекс скривился, после чего расставил акценты:
– Нет, не выйдет. Я нужен заказчику физически и морально здоровым, творчески активным и готовым сотрудничать. Потребуйся ему пленник, на увещевания вы бы не разменивались. Но, признаться, удивлен, что ваш инструментарий столь грубо заточен…
Глава 3
Октябрь 2018 г. Кёльн, Германия
Дитмар Роскопф из «Global Liaisons Limited» с кислой миной в облике передавал растерянность и досаду, чего он, топчиновник сети международного сыска, при общении с подчиненным позволить себе будто не мог. Стало быть, у сдвига фасона были особые, нестандартные причины.
Вскоре видео-сеанс с Карлом, шефом его опергруппы, сей момент промышляющей в Израиле, завершился, и Дитмар поднял файл объекта Карла – Алекса Куршина, русскоязычного сочинителя, разрабатываемого кёльнским филиалом четвертый месяц кряду.
Это досье Дитмар в общих чертах помнил, но сейчас его влекла предыстория и начинка. Задача: определиться с подозрением о том, что кукловод задания совсем не тот, кто фигурирует в деле. Все это не ради праздного любопытства, а для перелицовки операции, как выяснилось, на грани срыва.
Заказчиком разработки числился крупнейший производитель строительной техники «Liebherr», с прочностью позиций которого полмиллиона евро стартовых затрат будто согласовывались. Только столь дорогой «завтрак» не сулил мировому гиганту ни уникальных секретов, ни прорывных научных открытий, обладание которыми позволит потеснить конкурентов. «Liebherr» даже не нуждался в русскоязычном пресс-секретаре в лице Алекса. А затребовал обеспечить добровольную явку объекта в Берлин для участия в долгосрочном проекте, якобы связанном с российской внешнеэкономической повесткой.