Секундо. Книга 1
Шрифт:
Герцогине пришлось приехать к дочери самой. Та встретила ее не в покоях официальной фаворитки, а в одной из личных комнат короля. Посмотрев на утомленное лицо дочери, герцогиня горестно вздохнула.
— Он тебя просто заездил, моя дорогая! — откровенно сказала она, вызвав у дочери прилив смущения и гнева одновременно. — И не сердись! Кто тебе еще об этом скажет, как не родная мать? Я понимаю, что выбора у тебя не было, королю не отказывают, но почему ты не уехала сразу, как получила мою просьбу?
Роветта уселась на краешек кресла напротив матери и пожала плечами.
— Не
Герцогиня недовольно фыркнула, озадаченная столь бесцеремонным вопросом обычно стеснительной дочери.
— Если бы не пожалованный королем наследственный герцогский титул, то была бы. Но теперь молчит даже отец. Ему нравится быть герцогом. К тому же к титулу полагаются весьма богатые имения, что для нашего отнюдь не роскошествующего рода очень важно. — Она с удовольствием погладила свое платье из драгоценного бархата, расшитого золотой канителью. — По этому моему наряду сразу видно, как изменилось наше положение. Немного помолчав, грустно добавила: — Конечно, приятнее было бы видеть тебя законной супругой короля, но все мы понимаем, что это невозможно. К королевскому роду наш, хотя и древний, род никакого отношения не имеет. Порой мне кажется, что мы тебя продали. Хотя, между нами, я уверена, что Леран куда лучше элдормена Ветте. Элдормен мне всегда не нравился, я его даже побаиваюсь.
Роветту озадачила необычная нервозность матери. Но спрашивать ее она ни о чем не стала. Если будет нужно, мать и сама все выскажет. И не ошиблась.
Герцогиня порывисто встала, подошла к двери и выглянула наружу. Затем плотно закрыла двери и подошла к дочери. Поставила рядом с ней стул, села и ласково провела рукой по ее волосам. Роветта изумилась. Что случилось? Мать никогда прежде себя так не вела. Да и выглядела она понуро и даже болезненно.
— Я ходила к колдунье, спрашивала про всех нас. Знаю, это опасно, но уж очень душа была не на месте. Так вот, у всех предсказания обычные, ничего чересчур странного. Кроме твоего. Знаешь, что сказала колдунья?
Роветта припомнила слова своей камеристки:
— «Я стану королевой, но умру от рук бывшей королевы!», — но ведь это полная чушь, мама! Королевой мне не бывать, это запрещено законом, к тому же, как можно умереть от рук того, кто уже мертв?
— Это тебе Джасинта передала? Как порой несносны бывают слуги в своем глупом любопытстве! — герцогиня не на шутку рассердилась. — Но только предсказание звучало по-другому: — «Ты станешь королевой, но умрешь смертью королевы из рук королевы»!
Роветта побледнела.
— Смертью королевы? То есть меня отравят, как ее?
— Вот этого-то я и боюсь. — Голос герцогини упал до трагического шепота. — Королевой тебе не быть, это так, но вот отравить тебя во дворце могут, уж слишком много желающих занять твое место. Я надеюсь только на одно — король скоро тебя отпустит. Он со всеми своими фаворитками так поступал…
Сердце у Роветты сначала замерло, потом гулко застучало. Как больно это слышать! Но Леран обещал… Хотя кто знает, что он говорил своим бывшим фавориткам?
Заметив, как она побледнела, мать поспешила ее утешить:
— Элдормен Ветте сказал твоему отцу, что возьмет тебя любую. Так что ваша свадьба всего лишь откладывается. Думаю, на год, не больше. Вообще элдормен поступает на редкость благородно. Мне кажется, он в тебя влюблен, раз его не смущает твоя принадлежность другому мужчине.
— Я за него не пойду, — твердо прервала ее Роветта. — Этой свадьбе не бывать!
— Как это? — пораженно вскрикнула герцогиня. — Ты не можешь нарушить слово, данное твоим отцом!
— Отец больше не имеет права распоряжаться моей жизнью, мама. — Усилием воли Роветта заставила себя говорить спокойно, хотя ей хотелось кричать. — Ты забыла, что я официальная фаворитка короля, и что это звание выше герцогского?
Герцогиня прикусила губу, осознав слова дочери. Этого она никак не ожидала. Роветта всегда была спокойной и послушной. Принялась убеждать непокорную дочь:
— Но для тебя замужество с Ветте самый лучший выход, ведь после того, как от тебя откажется король, ты никому не будешь нужна.
Роветта положила руку на тяжко бившееся сердце.
— Пусть так. Но и элдормену я принадлежать не буду. Откуда ты знаешь, не станет ли он попрекать меня королем? И, возможно, даже бить, наказывая? Я этого не хочу.
— Элдормен Ветте не такой…
— А какой, мама? — Роветта агрессивно повернулась к герцогине. Ее глаза блестели то ли от негодования, то ли от непролитых слез. — Он же теперь глава тайного королевского сыска! И я точно знаю: он сам допрашивает подозреваемых! Сам их пытает! И это ему нравится! Он любит слушать стоны людей, его пьянит свежая кровь! Неужто ты думаешь, что такой человек будет со мной нежным и снисходительным?! Ты только что говорила, что сама его боишься! Поверь, не напрасно!
Герцогиня провела подрагивающей рукой по лбу.
— Я не знала, что он сам пытает людей. Похоже, он вовсе не тот, каким хочет казаться. Но как мне сказать все это твоему отцу? Он меня не поймет. И примчится разговаривать с тобой сам. И настаивать на своем.
— А я его просто не приму. Это мое право. А чтоб не было скандала, ты ему ничего о моем несогласии не говори. Зачем? Пусть думает, что все будет так, как он решил.
Кивнув в знак согласия, мать задумчиво сказала:
— Меня смущают слова колдуньи. Она произнесла их в трансе. Это было так страшно… Боюсь, что они сбудутся.
— Мама, ты только что сказала, что я здесь самое большее на год. Так почему тебя беспокоит какое-то предсказание?
— Не знаю. Просто нехорошо на душе, меня гнетет какое-то тяжкое предчувствие. — Герцогиня прикрыла глаза, вспоминая колдунью, и нервно передернулась. — Я не верю, что ты станешь королевой, но вдруг?
— Леран никогда не нарушит закон, — с горечью проговорила Роветта. — И он никогда не возьмет в жены женщину не королевского рода. Так что беспокоиться не о чем. — И тоном гостеприимной хозяйки спросила: — Ты не голодна? Приказать накрыть на стол, перекусить чего-нибудь легкого?