Селедка под норковой шубой
Шрифт:
— Вы направляетесь к себе в каюту? — осведомилась у подруг дородная дама с хорошо прокрашенной прической.
Подруги уже знали, что эта особа обожает давать всем советы — по делу и просто так, от широты души.
— Все пассажиры уже поднялись на борт, — продолжала тем временем дама. — Багаж тоже. Мы с мужем как раз направляемся к себе в каюту, чтобы проверить вещи. Послушайте опытную путешественницу, идите, девочки, к себе и проследите, чтобы все ваши вещи были на месте. Помяните мое слово, если недосчитаетесь какого-нибудь чемодана, никто
Встревоженные ее советом, подруги отправились в каюту. Боясь опоздать, они слегка заблудились и сначала спустились не туда.
— Это не наша каюта, — возразила Инна, поглядев на номер на дверях.
— Наша, — заверила ее Мариша, засунув электронный ключ в замок и открывая дверь. — Видишь, ключ же подошел.
— Номер не тот, единицы в номере не хватает, — продолжала бурчать Инна. — Наверное, отвалилась. И вещей наших нет! Точно та тетка сказала! Каюты перепутали! Потеряются наши вещи, вот что! Придется всю дорогу щеголять в чем мать родила. Хорошо, если еще погода теплая будет!
И подруги кинулись искать капитана, помощника капитана или любое другое лицо, которое помогло бы им сказать, где находятся три их чемодана и четыре сумки. Такой ангел вскоре им встретился. Он просмотрел жетоны, которые дали подругам вместе с ключами, и проводил подруг до их каюты. На этот раз это была именно та самая каюта. Но в ней почему-то стояло гораздо больше вещей, чем подруги ожидали.
— Постойте, — остановила стюарда Мариша. — Вы уверены, что эти вещи все наши?
— Раз они стоят в вашей каюте, значит, да, — любезно кивнул стюард.
Мариша пожала плечами, и подруги отпустили рвущегося на свободу мужчину, которому не терпелось исполнить свои обязанности — судно как раз в данный момент отходило от берега.
— Я готова поклясться, что вот этой сумки с синими звездами у меня отродясь не было, — пожала плечами Мариша. — Может, это твоя?
— Нет, — решительно покачала головой Инна. — И вот этот рюкзак тоже не мой. Я в жизни своей с рюкзаками не ходила. Даже в пору безумной юности.
Но обсудить, откуда у них в каюте взялись чужие вещи и чьи они могут быть, им так и не удалось. Из сумки с синими звездами раздался вполне натуральный плач младенца.
— Господи! — воскликнули подруги хором. — Там ребенок! Он же задохнется!
Но стоило им попытаться извлечь сумку из-под нагромоздившихся на нее прочих вещей, как в каюту вошел Михаил.
— А вот и вы! — обрадованно сказал он подругам. — А мне сказали, что мои вещи отнесли к вам в каюту. Они, видите ли, решили, что мы с вами друзья. И решили, что если я опоздаю к отплытию, то надежнее всего вещам находиться у вас.
И видя вытянувшиеся лица подруг, он сказал:
— Но вы не беспокойтесь. Вот он я! Никуда не опоздал. И сейчас избавлю вас от своего багажа!
И с этими словами он лихо поднял таинственно затихшую сумку и рюкзак, послал подругам воздушный поцелуй и исчез.
— Почему ты его не остановила?! —
— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — А как ты собиралась его остановить? Потребовать, чтобы он открыл сумку и показал нам ее содержимое? На каких основаниях? Мы с ним не настолько близко знакомы, чтобы он нам показывал свое нижнее белье по первой нашей просьбе.
— Не знаю, как ты, а я иду к капитану корабля! — заявила Инна. — Пусть разбирается. Если несчастный малютка еще немного посидит в сумке, то может и заболеть. И вообще, младенец в сумке — это, мягко говоря, странно.
— А вдруг, пока мы ходим к капитану, Миша перепрячет ребенка? — спросила Мариша. — Мы придем, ничего не найдем, а Михаила только насторожим.
— А что ты предлагаешь?
— Нам с тобой самим проследить, что Михаил собирается делать с ребенком, — сказала Мариша. — И если увидим, что малышу грозит опасность, то приведем капитана или сами вмешаемся.
— Это дело, — кивнула Инна. — В таком случае ты распаковывай вещи, а я пошла следить за Михаилом.
И она смылась, оставив Маришу наедине с неразрешимой задачей: куда пристроить всю эту кучу барахла, которую они набрали с Инной в показавшееся теперь довольно тесным пространство каюты. Наконец Мариша просто распихала чемоданы по всем свободным местам и очень довольная отправилась ужинать. Инна и Михаил уже ждали ее в ресторане.
Инна выглядела безмятежно, чем здорово насторожила Маришу. Безмятежной Инну она видела очень редко. Обычно подруга всегда находилась в состоянии нервного возбуждения. И эта безмятежность лучше всяких слов доказала Марише, что Инна притворяется изо всех сил и дела обстоят неважно. Мариша присела к их столику и ласково улыбнулась.
— Ну как дела?
— Отлично, — отрапортовала Инна. — Все просто отлично.
Михаил, кажется, так не думал. Выглядел он довольно озабоченным и все время оглядывал стол, словно опасаясь, что еды не хватит. Развлекать подруг он тоже особенно не старался. И в довершение всего, попросив у стюарда пинту свежих сливок, велел принести второй ужин ему в каюту.
— Ты это видела? — наклонившись к Марише, прошептала Инна.
— Он с ума сошел! — согласилась с ней Мариша. — Поить грудного младенца свежими сливками! Да он у него загнется в три счета.
— А свиные отбивные с жареным картофелем и салатом? — вторила ей Инна. — Нет, ты как хочешь, а ребенка нужно спасать. Он у Михаила на такой диете попросту умрет. Удивительно, до чего некоторые мужчины глупы!
Поспешно проглотив свой ужин, подруги отправились следом за Михаилом к его каюте. На палубах и переходах корабля было пустынно. Все пассажиры ужинали, а навстречу подругам попадались лишь стюарды, спешащие в ресторан с кипами белоснежных салфеток, горами тарелок или корзинами с круглыми сдобными булочками, посыпанными маком, корицей и кунжутом, которые на этом корабле подавали вместо хлеба.