Селестина
Шрифт:
СЕМПРОНИО. Ясно, на какую ты ногу захромал. Господь, непостижимы твои тайны! Ты повелел мужчине ради женщины бросить отца и мать. Но не только от них отрекается влюбленный, а и от тебя самого, как этот придурок Калисто.
КАЛИСТО. Семпронио!
СЕМПРОНИО. Сеньор?
КАЛИСТО. Не оставляй меня.
СЕМПРОНИО. Вот это уже другая песня!
Семпронио принёс горячей воды, налил в ванну, что стояла посреди комнаты, раздел Калисто, усадил в ванну, моет своего хозяина, мыльная пена летит
КАЛИСТО. Что ты думаешь о моем недуге?
СЕМПРОНИО. Что ты любишь Мелибею.
КАЛИСТО. И больше ничего?
СЕМПРОНИО. Тяжелый недуг. Твоя страсть прикована к одному предмету.
КАЛИСТО. Что ты смыслишь в стойкости?
СЕМПРОНИО. Упорство в дурном ещё не означает постоянство. В моих краях это называют тупостью или упрямством.
КАЛИСТО. Кто учит другого, самому не надо лгать. Ведь ты превозносишь свою подружку Элисию?
СЕМПРОНИО. Следуй моим добрым советам, а не моим плохим делам.
КАЛИСТО. Что ты мне ставишь в упрёк?
СЕМПРОНИО. Что достоинство мужчины ты подчиняешь несовершенству слабой женщины.
КАЛИСТО. Женщины? О, невежа! Божества, божества!
СЕМПРОНИО. Ты в это веришь? Или шутишь?
КАЛИСТО. Шучу? Божеством я её считаю, как в божество в неё верую и не признаю другого владыки в небе, хотя она и живет среди нас.
СЕМПРОНИО. Видали богохульника?
Тем временем Семпронио обтёр своего хозяина полотенцем, приготовил постель, взял на руки и уложил в кровать, как ребёнка. Калисто накрылся одеялом с головой. Сказал под одеялом:
КАЛИСТО. Ты смеёшься?
СЕМПРОНИО. Не думал, что можно дойти до греха, похуже чем в Содоме!
КАЛИСТО. Как так?
СЕМПРОНИО. Жители Содома хотели согрешить с ангелами, не узнав их, а ты — с божеством, которое сам признал!
КАЛИСТО (смеётся). Будь ты проклят! Ты меня рассмешил!
СЕМПРОНИО (хохочет). Неужто ты всю жизнь собирался плакать?
КАЛИСТО. Да.
СЕМПРОНИО. Почему?
КАЛИСТО (заплакал). Моя любовь безнадежна. Я недостоин Мелибеи.
СЕМПРОНИО. О, сукин сын! А Немврод, а Александр Великий — они-то сочли себя достойными владеть не только всем миром, но и небом!
КАЛИСТО (скинул одеяло). Я не расслышал. Повтори-ка ещё разок.
СЕМПРОНИО. Я сказал: не может быть, чтоб ты, в ком больше отваги, чем у Александра, был бы не в силах добиться женщины. Ведь многие женщины не погнушались даже близостью грубых животных. Ты не читал про Пасифаю и быка, про Минерву и пса?
КАЛИСТО. Не верю, всё басни. Будь проклят, болван! Что за чушь несет!
Снова накрылся одеялом, отвернулся к стенке, тяжко вздыхает.
СЕМПРОНИО (сел на постель, будто сказку читает).
КАЛИСТО. Все эти люди — Адам, Немврод, Илья-пророк, Александр — они все подпали под власть женщины? Ну так разве я лучше, чем они?
СЕМПРОНИО. Вздумают предложить себя — начнут с суровости. Заманят потихоньку и осмеют на людях, пригласят — отвергнут, зазовут — прогонят. Вот чума, возиться с ними после недолгих радостей!
КАЛИСТО. А ты откуда все это знаешь? Кто тебя всему научил?
СЕМПРОНИО. Да все они же. А ты мужчина и обладаешь ясным умом. Природа наделила тебя лучшими своими дарами: красотой, изяществом, величавой осанкой, силой. Ты родился под счастливой звездой, все тебя любят.
КАЛИСТО (хнычет). Но не Мелибея! (Семпронио тяжко вздохнул, Калисто сел на кровати). Что такое?! Что?! (Встал с постели, ходит по комнате в рубашке до колен). Хорошо. Для тебя я постараюсь описать её как можно точнее. Начну с волос. Они длинны, спускаются до пят. Расчёсаны и перевязаны тонким шнурком. И человек, глядя на них, от восхищения в камень обращается.
СЕМПРОНИО. Скорее в осла.
КАЛИСТО. Что ты сказал?
СЕМПРОНИО. Не похоже, говорю, на хвост осла.
КАЛИСТО. Ну что за болван!
СЕМПРОНИО. А ты-то умный?
КАЛИСТО. Лучистые зеленые глаза, изогнутые брови, тонкий нос. Изящный рот и грудь. Высокая. О, кто сможет описать округлость её маленьких грудей? Кто не затрепещет, взглянув на них? А все, чего мне не дано видеть, наверно, неизмеримо прекрасней, нежели у той из трех Богинь, которой Парис присудил первенство.
СЕМПРОНИО. Все сказал?
КАЛИСТО. Так кратко, как мог.
Снова сел у корзины, кусает яблоко за яблоком и кидает в угол.
СЕМПРОНИО. Ну, ну. Чтоб ты не отчаивался, я берусь помочь тебе.
КАЛИСТО. Вряд ли это в твоей власти.
СЕМПРОНИО. Ручаюсь, все сделаю.
КАЛИСТО. Возьми себе парчовый камзол, в котором я ходил вчера.
СЕМПРОНИО. Награди тебя Господь за это и за многое другое, что ты мне еще подаришь. Если он будет меня так подхлёстывать, я притащу ему Мелибею прямёхонько в постель.
Калисто перестал кусать яблоки. Сел рядом с Семпронио на кровать, очень заинтересовался. Сидят два таких мужичка-корешка.