Селфи на балконе
Шрифт:
— Ты всегда заставляешь временных гостей батрачить в своем доме?
Иду к пакетам, и наклоняюсь возле самого объемного.
— Конечно. Непросто же так я их к себе пускаю.
Пожимаю плечами, и разворачиваю корпус в сторону двери.
— Наталь… — Корнеев говорит тихо, что я еле слышу его голос. — Всё нормально?
Ммм…
Ну, здесь как сказать.
Я нахожусь в квартире Корнеева, со всеми вещами, и в данный момент иду жарить нам с ним картошку с луком.
Нормально ли у меня всё?
Да
Лучше не бывает.
— Не обращай внимания. Эт я так волнуюсь, первый раз для барина готовить буду. Ответственный момент как-никак. А по поводу кровати… С радостью отберу ее у тебя. Ты ведь мои нервные клетки отбираешь, поэтому останешься без любимого спального места.
Как я его?
Видно, в этой квартире кислород "особенный", который уверенности и наглости прибавляет. Заметили, как я заговорила? Чувствую, утром проснусь с короной на голове. А перед этим, кухаркой немного побуду.
— Кстати, ты готовить умеешь?
Спрашиваю его, когда мы рука об руку в сторону кухни идём.
— Я парень и живу один. Как думаешь, умею или нет?
— Да?
— Конечно, нет. Яичница не считается, это любой придурок сможет сделать.
— Даже ты?
Рот рукой прикрываю, когда понимаю, что ляпнула.
— Прости- прости. Конечно, ты умеешь готовить. Ты же павлин, курообразные, один отряд, сородичи и всё такое…
Сама не знаю, чего я добивалась. Но когда парень погнался за мной, я, смеясь ломанулась вперед, а чертова картошка разлеталась в разные стороны.
Правда, поймали меня быстро.
А потом и вовсе к стенке прижали, и руками пути бегства загородили.
— Попалась.
Он наклоняется, и его лицо в нескольких сантиметрах от меня.
Да ладно еще просто лицо, его губы в опасной близости с моими. А если у него сейчас ногу сведет, и он на меня ими упадет? Это что получается, мы с ним поцелуемся?
Господи, закрой глаза моим предкам, чтобы они этого не увидели. А лучше сделай так, чтобы такого не произошло.
— Что за привычка так прижиматься? — бормочу я, а сама всем телом чувствую его рядом с собой.
— Магнит срабатывает. Я здесь ни при чем.
Ага. Ни при чем он. Так я и поверила.
— Нужно его сломать. А потом под танк бросить, чтобы наверняка.
Он пресекает мою попытку уйти в сторону.
— Какие кровожадные в наше время дочки прапорщиков. Значит, если я сейчас позволю себе немного лишнего, то от меня мокрого места не останется?
Что он там себе позволить решил?
И я разве ему про папу своего рассказывала?
— Эй. Корнеев, не вздумай.
Он смеется, когда я подпрыгиваю на месте, отталкиваю его от себя, и как раненная мышка по комнате бегаю.
— Жаль. Я уже успел «вздумать».
По выражению его лица понимаю, что и, правда, чего-то там удумал, но вовремя очухался. Наверно, это я его своим
А тут…
Хотя, какая-то часть меня, от этих слов подпрыгнула и сделала двойное сальто. Плохим человеком я себя не считаю, злорадствовать тем более не люблю, но, сколько времени Звягина гонялась за этим парнем и ничего. А я гоняться не собираюсь, даже наоборот, избавиться хочу, но получается, что мы с ним в одной квартире почти в обнимку стояли, и он меня в этот момент намеками к стене прибивал.
— Вот завтра уеду, и будешь делать всё, что захочешь. А сейчас, пожалей мои нервы. И, вообще, ты картошку по всей прихожей раскидал. Теперь собирать нужно.
Ловко я от темы уехала?
Конечно, не он ее раскидал, но мне только это в голову пришло. Странность какая-то. В его присутствие у меня развязывается язык, но высыхает мозг. Почему? Это тот вопрос, на который нет ответа.
Пока парень завис, как при слабом сигнале интернета, я резвой козочкой начинаю собирать голландский овощ, который умудрился укатиться под полку для обуви.
— Я достану. — Отвисает Корнеев, и отодвигает меня.
— Я сама. — Падаю на коленки, чтобы удобнее было и тянусь к заветному.
— Наталь, все-таки я. — он пристраивается рядом со мной, и мы, как два идиота пытаемся схватить одну картошину.
— Корнеев!
— Детка!
— И Сухой!
Мы с барином резко пытаемся повернуться на говорящего, и смачно сталкиваемся лбами.
Пока я тру ушибленное место, вижу перед собой ржущего Суханова.
— Вы бы хоть двери закрывали, что ли. А если бы я чуть позже зашел и увидел то, что видеть не следует? Моя детская психика такого не выдержит.
Корнеев пожимает руку друга, а я вскакиваю на ноги. Неудобно-то как… даже с учетом того, что я ничего плохого не делала.
— Чем занимается молодежь? — Назару весело. Он улыбается.
— Картошку собираем. — обыденно отвечает Корнеев, и смотря на меня, подмигивает.
Парень запрокидывает от смеха голову, а я фыркаю в ответ.
— На паркете? Картошку? Как же скучно я живу. Кстати, привет, красотка. Честно не знал, что ты здесь, поэтому и вломился без приглашения.
— Привет. — скорее под нос себе бурчу, чем вслух говорю.
— Назар, тебе чего? — устало спрашивает Корнеев, скорее всего, он и не знал, что друг, на ночь глядя в гости, завалится.
— Вообще, пришел тачку твою одолжить, чтобы к одной мадмуазель голубых кровей на вечерний чай сгонять. — Говорит, а сам на меня смотрит и улыбается.
Думает, я не поняла, что он говорит?
Тут и переводчик не нужен.
Любвеобильный, одним словом.
— А чего мы в дверях стоим? Или картошка только здесь растет, а в других комнатах почва не позволяет?