Семь чудес преступления
Шрифт:
Мы не получили других новостей от инспектора, кроме этих обнадеживающих слов, к которым Оуэн не добавил практически никакого комментария. С другой стороны, как и предвидел Уэдекинд, пресса действительно начала интересоваться любопытной серией убийств. Несколько статей подчеркивали странное сходство между тремя убийствами, совершенными, по всей видимости, одним и тем же преступником. Собирается ли убийца продолжить серию? Считали, что скорее всего нет… Пока я предавался этим размышлениям, мой друг остановился перед таверной, где на богато украшенной вывеске позолоченными буквами было написано «Водопад Виктория».
Заведение было хорошо посещаемым, чего не предполагалось в подобном квартале. Рассеянное освещение настенных газовых светильников
Заказав два пива, мы расположились за одним из немногих незанятых столиков.
– Посмотрите вон на ту дверь, – начал Оуэн, принимая заговорщический вид.
Я посмотрел в указанном направлении и увидел джентльмена, который не спеша открыл дверь, вошел и затворил ее за собой.
– Еще один, на всякий случай, – прошептал Оуэн, глаза которого блестели от возбуждения.
– О чем вы говорите, черт возьми? Еще один кто?
– Член клуба Гелиоса. Это секта, поклоняющаяся Солнцу…
– Секта?! – воскликнул я, поднося бокал к губам.
– Да, секта, одним из главных членов которой, по моим сведениям, был сэр Томас.
– Секта! Эти люди зачастую готовы на все… Дьявольщина! Дело может оказаться очень опасным…
– Но в этом и заключается наше расследование, не так ли? Убийцы, в сущности, люди опасные, насколько я знаю, даже если среди них попадаются художники…
– Значит, вы думаете, что серия недавних преступлений непосредственно связана с этой сектой?
– Это только один след среди остальных, потому что, насколько мы знаем, ни Александр Райли, ни мисс Мари Домон не посещали клуб Гелиоса. Но эта версия тем не менее заслуживает более глубокого рассмотрения.
Оуэн прервал свое объяснение, чтобы закурить сигару, и после нескольких затяжек продолжил по-прежнему доверительным тоном:
– Мы уже говорили о золотых вспышках на небе при убийстве сэра Томаса. А вы знаете, что до того, как стать завсегдатаем Королевского географического общества и специалистом в области нумизматики, он прошел путь отважного искателя приключений или, скорее, предприимчивого археолога? Его работы по Древнему Египту завоевали всеобщее признание. В молодости он сопровождал несколько экспедиций к берегам Нила. И я думаю, именно по этой причине у него возникла «вера» в Гелиоса, в солнце, так почитаемое древними египтянами…
– Он был специалистом по нумизматике? Значит, древняя монета, найденная у него в руке после убийства, наверняка принадлежала ему!
– По сведениям Уэдекинда, она не входила в его личную коллекцию. Но оставим это пока в стороне и лучше подумаем, как нам подготовиться к тому, чтобы войти в логово льва…
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять намерения Оуэна.
– Да, – сказал он, качая головой. – Насколько мне известно, мы смогли бы посетить заседание клуба, если наденем костюмы, достойные Гелиоса… Кажется, для этого достаточно встретиться с их патроном. Этот случай нельзя упустить, поскольку они собираются только раз в месяц. И не смотрите на меня так, Ахилл, я не сошел с ума! Просто пытаюсь вести расследование с помощью тех средств, которыми располагаю! Допивайте ваш бокал и следуйте за мной.
Сначала я был смущен дружеской и понимающей улыбкой хозяина таверны. Но теперь не видел ни малейших признаков угрозы. Этот добрый человек объяснил нам, что надо пройти в коридор, начинающийся за дверью в конце зала, зайти в первую комнату направо и открыть большой стенной шкаф, где находятся «маска и туника». Следующей комнатой был зал для собраний.
С чувством возрастающего недоверия я последовал за моим другом, пройдя коридором, где ощущался легкий запах благовоний и куда доносился приглушенный голос, что-то вещавший высокопарным тоном. В указанной комнате на столе горела керосиновая лампа, а в стенном шкафу находилось с полдюжины вышеупомянутых предметов. Мы повесили нашу верхнюю одежду на две свободные вешалки, а затем надели что-то типа длинных
Он приложил палец к губам и сделал знак следовать за ним. Я так и не понял, был ли он серьезен или, наоборот, втихомолку посмеивался. Мы прошли несколько метров по темному коридору и остановились перед второй дверью, за которой слышался тот же приглушенный голос. Оуэн приоткрыл створку двери, осторожно заглянул внутрь, а затем вошел.
Довольно просторный зал, предназначенный для собраний, был скупо освещен масляными лампами, расположенными на подставках по обеим сторонам «алтаря», рядом с чашей, в которой курился фимиам, источая дурманящий аромат. Неверный свет вспыхивал отблесками на масках и золоченом шитье одежд поклонников Гелиоса числом около тридцати. Два человека – священнослужители совершали ритуал за «алтарем», простым столом, покрытым белой тканью. На них были такие же церемониальные одежды, как и на остальных верующих. Один жрец был довольно худеньким и невысоким, другой – более рослым и крупным. Этот последний обращался к собравшимся, жадно слушавшим его. Очень напыщенным тоном он восхвалял солнце, превозносил его божественную власть, его сияние, красоту, щедрость, многочисленные добродетели, перед которыми смиренные служители клуба Гелиоса простирались ниц в полной покорности и с вечной благодарностью. Я привожу здесь лишь краткий отрывок из речи оратора, которого будет достаточно, чтобы представить себе ее дифирамбический характер.
Прекрасен твой свет на бахроме небес!Атон жизни, первый из всех живущих,Когда ты встаешь на востоке,Ты простираешь всюду свою красоту.Ведь ты прекрасен и велик:Освещая землю,Твои лучи объемлют все вокруг,Все в мире создано тобойТы – наш владыка и повелитель…Оуэн и я заняли самое укромное место возле выхода. Наш приход вряд ли был бы замечен, если бы маленький жрец не скользнул взглядом по нашим лицам. Когда мои глаза привыкли к темноте, я предположил, что это, несомненно, была молодая священнослужительница, если судить по ее мягким округлым формам, вырисовывавшимся под шелком туники.
– Смотрите, – шепнул мой друг, – похоже, рядом со священниками есть пустое место. Я заметил маску, положенную на алтарь, как бы отмечающую его отсутствие… или смерть. Держу пари, это было место сэра Томаса!
Я ничего не ответил. Поначалу меня одолевало беспокойство, но по мере того, как оратор продолжал свои восхваления, его напыщенный тон, не позволявший воспринимать все это всерьез, рассеял мои опасения. Кроме того, я ощущал спокойствие и расслабленность аудитории, которая совсем не походила на сборище фанатичных сектантов. И еще я увидел растущее разочарование Оуэна, молчание которого было более чем красноречивым.
Через четверть часа, не выдержав больше, я предложил моему другу пойти в зал и взять еще пива. Он не заставил долго упрашивать себя. Пять минут спустя, аккуратно положив на место костюмы почитателей Гелиоса, мы оказались за тем же самым столиком перед двумя бокалами темного пенящегося пива. Явно раздосадованный Оуэн мрачно молчал.
– Ваши сведения, без сомнения, хороши, – проговорил я, пытаясь подавить оттенок иронии в голосе, – но, боюсь, мы имеем дело вовсе не с одной из тоталитарных сект, систематически устраняющих тех своих членов, кто осмелился нарушить их правила…