Семь цитаделей
Шрифт:
Макс отпустил Бульку и выпрямился, тот наклонил голову и воззрился на него недоуменным взглядом.
– Все, долгие проводы - лишние слезы. Идите!
Макс остановился в дверях и смотрел, как его друзья садятся на серпенсов. Гермес, ящер Макса, мирно пощипывал траву вокруг дома. "Только он у меня и остался", - горько улыбнулся Макс. Виктория подняла руку в прощальном жесте и тронула своего дракона. Тот начал взбираться по склону оврага, остальные пошли за ним. Фигурки друзей погружались в темноту, превращаясь в неясные силуэты, а потом и вовсе слились с ночным мраком.
– А ты чего сидишь?
– спросил Макс
– Ну-ка, догоняй!
Пес нехотя вышел за порог, проплелся несколько шагов и остановился, укоризненно оглядываясь на хозяина.
– Давай-давай!
– подбодрил его Макс, у которого сердце разрывалось при виде грустных глаз Бульки.
– Ты им нужнее! Ну!
Ему пришлось резко прикрикнуть на пса, прежде чем тот медленно потрусил по склону. Сайме не торопилась отдавать Максу какие-либо распоряжения, и он уселся на пороге, с тоской глядя в ночь. Вдруг раздалось тяжелое сопение, и прежде чем Макс успел понять, что происходит, на него обрушился шквал слюнявых собачьих поцелуев. Булька, прибежав назад, приветствовал его так, словно не видел по меньшей мере год.
– Ты что наделал?
– укорил его Макс.
– Я куда тебя отправил, а? Почему вернулся, нехорошая ты псина?
– Не разрывай ему сердце, - раздался звучный голос Сайме.
– Не гони его, все равно он не уйдет. Спасенный не может покинуть своего туур-амарта.
– Кого?
– опешил Макс.
– Когда-то ты спас ему жизнь, верно?
– Ну да…
– Теперь ты - властелин его судьбы. Он не может уйти.
Жрица протянула Максу лепешку и кувшин с водой.
– Поешь, мальчик, и ложись спать. Завтра начинается твое обучение.
Глава 39
– Как ребенок? Когда он будет готов к инициации?
Коленопреклоненный Рамир, не рискуя поднять взгляд, мягко произнес:
– Я стараюсь, моя королева. Но он по-прежнему очень силен.
Черная королева поморщилась: боль, ставшая ее постоянной спутницей, сегодня грызла беспомощное тело особенно сильно.
– Что ты за колдун, если не можешь справиться с маленьким ребенком?
– Если бы вы разрешили применить пытку… - начал было Рамир.
– Нет, даже не заговаривай об этом!
– резко оборвала его королева.
– Мне нужно крепкое тело! Придумай что-нибудь другое! И зачем ты притащил в замок девчонку?
Рамир ощутил, как по спине поползли капли холодного пота. Он надеялся, что ослабевшая повелительница не обратит внимания на присутствие Ани.
– Хотел обмануть меня?
– в голосе королевы насмешка переплеталась с нарастающей яростью.
– Нет-нет!
– поспешил заверить ее колдун.
– Не хотел беспокоить вас из-за пустяков.
– Присутствие Носителя в моем замке - пустяк?
– Она одна, и очень напугана. Девушка не сможет причинить никакого вреда.
– Допустим, - смягчилась королева.
– Но зачем ты это сделал?
– Ваше величество…
– Постой! Серебристые волосы, синие глаза… - королева хрипло расхохоталась, но смех тут же перешел в надсадный кашель. Отдышавшись, она с трудом проговорила.
– Так ты, оказывается, до сих пор не забыл свою маленькую лесную принцессу? Меня поражает твоя сентиментальность!
– Моя королева, Аня - точная копия Айрис. Когда-то вы обещали мне Лесную деву в награду за верную службу. Прошу вас, разрешите ей остаться.
– Но что ты будешь с ней делать? Дух Айрис ушел после битвы в Лиллигейте, и его невозможно вернуть на землю.
– Мне это и не нужно, - прошептал Рамир.
Не нужен ему дух Айрис! Достаточно того, что у этой смертной девушки то же нежное лицо, те же серебряные волосы, те же чистые синие глаза… Он завоюет ее сердце, растопит лед во взгляде, преодолеет отвращение, с которым Аня отшатнулась от него вчера. И будет счастлив. Его нелепое существование обретет смысл, потому что любовь - это то, ради чего стоит жить.
– Хорошо, - свистящим шепотом проговорила Черная королева, - ты заслужил награду, пусть остается. Иди.
Колдун легко поднялся с колен, поклонился и быстро покинул покои. Как свободно он двигается, как непринужденны его жесты! А ей совсем плохо, тело превратилось в невыносимую обузу. Оно разлагается, гниет, а в покоях поселился сладкий запах мертвечины. Королева закрыла глаза. Невыносимо! Когда же это закончится? Как унизительно, как непривычно зависеть от колдуна! Ничего, теперь, испытывая к ней благодарность, он будет стараться вдвойне. А девчонка пусть остается. Верных слуг иногда надо награждать. К тому же, она может пригодиться. А сейчас надо попробовать уснуть, во сне страдания словно стихают, становятся не такими острыми.
Рамир стремительно шел по длинному коридору. Проклятый мальчишка! Что же придумать такого, чтобы сломить его волю? Похоже, времени не осталось, королева совсем плоха. А теперь, когда рядом Аня, он должен заботиться о двоих. Страшно даже подумать, что сделают демоны с девушкой, лишись Рамир покровительства королевы. Нет, нужно действовать решительно! Колдун свернул в кишкообразный коридор, ведущий к комнате, в которой содержался Алан.
Ну вот, пожалуйста! Уснул, крепко сжав маленькие кулачки. Вокруг заходятся в истеричном вое волколаки, а он посреди этих леденящих звуков спит, словно в тишине родного дома. Хотя… уснул - значит, измотан до предела. Или нет? Может, наоборот, начинает привыкать к царящим здесь ужасам, и они уже не пугают его? Одни вопросы, нет ответа. Вглядываясь в бледное, с залегшими вокруг глаз тенями лицо мальчика, Рамир лихорадочно придумывал новый способ свести его с ума. Что поддерживает ребенка, что позволяет ему сохранить свое сознание? Память о доме, о колыбельных песнях матери, крепких, надежных руках отца. Надежда на встречу с родителями. Вот основа его силы. Если лишить его всего этого, Алан окажется абсолютно одинок, и тогда… Но как это сделать? Нужно хорошо подумать.
Рамир отпер решетку и безнадежно махнул рукой, призывая волколаков замолчать. Его самого раздражал этот неумолчный визгливый вой.
– Пошли вон!
Твари ловко выскользнули из комнаты и растворились в темноте коридора. Волколаки, вампиры, демоны всех мастей - это не способ. Надо искать новые пути. Ради себя и ради Ани. Аня… Мрачное лицо колдуна просветлело. Сегодня он еще не навещал ее. Сейчас он зайдет, посмотрит на девушку, попытается заговорить с ней, и может быть, даже дождется ответа. Подарит себе несколько мгновений счастья. А потом вернется в свою лабораторию и будет много часов подряд листать старинные фолианты, экспериментировать с зельями, искать способ справиться с упрямым мальчишкой. И вспоминать милое лицо той, ради которой он все это делает.