Семь цитаделей
Шрифт:
Девушка сидела в углу кровати, сжавшись в беззащитный комочек. На столе стоял поднос с нетронутым обедом. При виде Рамира она тихонько вскрикнула и легко соскочила на пол.
– Не бойся меня, любимая, я не причиню тебе зла.
– Тогда отпусти.
Рамир усмехнулся.
– Я не могу, за этой дверью множество демонов. Они разорвут тебя, как только поймут, что ты лишилась моей поддержки.
– Зачем я здесь?
– Чтобы быть со мной.
Аня прислушалась к чувствам колдуна. Радость встрече, неуверенность, страх. Почему? Чего он боится, бессмертный маг? Досада, на нее? Нет, не похоже.
– Почему ты боишься меня?
Несмотря на почти животный ужас и отвращение, которые охватывали ее всякий раз, когда она видела колдуна, Аня рассмеялась.
– А ты считаешь, что не можешь вызывать страх?
– Разве я не красив?
– тихо проговорил Рамир.
– Разве лицо мое так уж противно?
– Не знаю. Возможно, что твоя наружность хороша, но я вижу тебя иным. Я вижу твои чувства, и они не делают тебе чести.
– Тогда ты должна понять, насколько сильно я люблю тебя.
– В тебе нет любви, - твердо ответила Аня.
Рамир замолчал, прислушиваясь к себе. Разве то, что он испытывает к девушке, не любовь? А как же тогда это называется? Он готов свернуть горы ради одного только ласкового взгляда, а чтобы завоевать ответное чувство, способен затопить кровью всю землю! Что же тогда любовь, если не это?
– Ты ошибаешься, - сказал он.
– Я люблю тебя.
– Это из-за любви ты похитил меня и насильно удерживаешь взаперти?
– Да.
– Любящий человек на такое не способен. Ты причиняешь мне боль.
– Но со временем ты привыкнешь, и тогда…
– Нет!
– гневно перебила Аня.
– Я никогда не привыкну к тюрьме!
– Ты полюбишь меня!
– повысил голос Рамир.
– Невозможно полюбить по приказу! Ты мне не нужен!
– А кто нужен? Твой сопливый щенок?
– разъярился колдун.
– Так я убью его и принесу тебе на блюде его голову!
– Этот сопливый щенок уже один раз расправился с тобой, жаль, что не добил!
– издевательски расхохоталась девушка.
Рамира захлестнула волна ненависти.
– Ты будешь сидеть здесь на хлебе и воде, пока не образумишься!
– заорал он и кинулся к двери, из последних сил сдерживая себя.
Ему хотелось в этот момент заклятием лишить ее речи, слуха, зрения, растоптать, уничтожить, чтобы никогда не слышать больше этого насмешливого голоса, не видеть презрения в синих глазах.
Громко хлопнула дверь, в скважине заскрежетал ключ. Аня остановилась посреди комнаты, прижав руки к груди и коря себя за неосмотрительность. Ну, зачем, зачем она разозлила колдуна, что хотела этим добиться? В комнату вошел похожий на крокодила демон, к появлениям которого девушка уже успела привыкнуть, и молча унес поднос с едой. Теперь, в довершение ко всему, ее еще будут морить голодом. Ну и пусть! Какая разница, если отсюда все равно невозможно выбраться? Лучше умереть от истощения, чем стать добычей Рамира. Аню охватило странное безразличие ко всему, чувство безысходности сковало душу. Как холодно! Холод пробрался в сердце, холод охватил тело. Она зябко поежилась и опустилась на кровать. Спать, спать, чтобы хоть во сне забыть о готовящейся страшной участи.
Глава 40
"Как много потерь! Милана, потом Аня, теперь Макс. Сколько их будет еще? Кто из нас дойдет до конечной цели?" Над головой нависало низкое мрачное небо, и мысли под этим небом рождались только мрачные. Покачиваясь в такт ходу серпенса, Виктория погрузилась в тягостные раздумья, полностью отрешившись от окружающего мира. Остальные тоже молчали, сказывалась горечь от расставания с Максом, да бессонная ночь, проведенная в пути. Даже Ромка, обычно веселый и неунывающий, хранил угрюмое молчание. Лес плавно перешел в редколесье, затем впереди потянулась покрытая высокой травой степь. Однообразный пейзаж и хмурая погода лишь добавляли уныния, давили, вызывали чувство безысходности.
В середине дня ненадолго остановились, наскоро перекусили лепешками, запив их водой, и снова двинулись на восток. Виктория, ехавшая впереди, старалась сосредоточиться на дороге, напоминая себе, что должна отвечать за безопасность друзей и мужа. Серый дневной свет постепенно уступал место сумеркам, пришло время искать место для лагеря. Оглядываясь по сторонам, Виктория недовольно хмурила брови: ночевка в степи - дело опасное, их шатры будут видны отовсюду. Как назло, ни одного холма, ни деревьев, ни хотя бы густых высоких кустов вокруг не наблюдалось. "Придется располагаться здесь", - решила девушка и хотела было остановить серпенса, как он сам вдруг замер, издав раздраженное шипение.
– Ну, что там еще?
Виктория спешилась и обошла ящера, чтобы рассмотреть, что же заставило его остановиться. Прямо у передних ног дракона, жалобно пища, лежал маленький комочек. Опустившаяся темнота мешала разглядеть неведомое существо, и девушка осторожно наклонилась, на всякий случай держась за рукоять меча. Увиденное настолько изумило ее, что Виктория застыла на месте, не зная, как поступить, и не веря собственным глазам.
– Что ты нашла?
– спросил Гарт, подходя к жене, и тут же громко воскликнул.
– Откуда он здесь?
– Не знаю, - растерянно ответила Виктория.
– Дракон чуть не растоптал его.
– Ой, ребенок!
– восторженно завопил Ромка.
– Маленький совсем!
На земле лежал замотанный в грязное тряпье малыш, видимо, он совсем обессилел от голода, и теперь только еле слышно похныкивал. Гарт потянулся к свертку и взял ребенка на руки.
– Осторожно!
– предостерег Илья.
– Ты о чем?
– удивился Гарт.
– Чем может быть опасен такой маленький? Ему, наверное, и года-то нет!
– Откуда он взялся здесь, в степи?
– Возможно, его бросило какое-нибудь кочевое племя, - предположила Виктория.
– Ох, не нравится мне все это, - упорствовал Илья.
– Лучше бы вы его не трогали.
– Но мы же не можем оставить его здесь, это убийство!
– возмутился Гарт.
– В конце концов, это всего лишь маленький ребенок, пусть даже из дикого племени.
Он прижал малыша к груди и отошел, всем своим видом давая понять, что дискуссия окончена.
Сергей Иванович уже разводил огонь, Илья, недовольно ворча, принялся устанавливать шатры. Гарт присел около костра, держа на руках ребенка.