Семь дней из жизни господина Н

Васильев Николай Федорович

– Не дури, Андреич!
– крикнул кто-то из зрителей, но удар уже состоялся и последствия имел для Н. катастрофические. Один из шаров действительно вошел в угловую лузу, но застрял в ней. Другие раскатились от места стоянки не так далеко, но образовали несколько удобных для забивания пар. Вася аж расцвел от предвкушения.

– Андреич, - начал ерничать он, сваливая подставленный шар в лузу.
– Или ты в меня сильно влюбленный (но ранее за тобой склонности к гомосексуализму не замечали), или, - тут он приостановился, защелкивая второй шар, - мне остается предположить самое худшее: что ты меня не уважаешь. А тех, кто меня не уважает, - продолжил он после третьего забитого шара, - мне хочется обидеть, что я сейчас

и делаю. Хотя, - тут он справился с четвертым шаром, - может, ты просто куда-то торопишься? Тогда я тебе помогу,- с этими словами Вася с треском забил в лузу пятый шар, но просчитался: шар, сильно ударившись о стальную внутреннюю окантовку лузы, тотчас выскочил назад.

– Но ведь он там был, черт подери!
– вскричал утративший всякую ироничность претендент.

– Извини, масенький, в другой раз соразмеряй силу удара, - изрек бильярдный ветеран. Однако эту приятную отповедь он вновь не смог подкрепить аргументом в форме забитого шара. А потом опять и опять. Не было у него сегодня того самого чутья.

Через пять минут после начала встречи счет достиг 7:0. Недоуменные зрители, настроившиеся было на увлекательную обоюдоострую игру, стали соображать, не стоит ли сегодня провести и третий матч: времени-то, вроде, будет достаточно...

Между тем совершавшие шопинг женщины стали понемногу возвращаться в родное учреждение, проходя, увешанные покупками, через вестибюль. На фанатиков бильярда они мало обращали внимания, лишь иногда скашивая глаза. Кроме одной миловидной незамужней сорокалетней женщины, сотрудницы той же геофизической лаборатории Катиновой Ирины Михайловны, подошедшей к играющим. Лет десять назад она, возможно, из каприза, тоже пыталась играть в бильярд, но женские капризы недолговечны. Тем не менее, она познакомилась со всей бильярдной элитой НИИ, особенно отличая Н. Тот же всегда испытывал благодарность к женщинам, как либо к нему благосклонным, а если женщина была миловидна и свободна, то нередко соскальзывал в более нежные чувства. Однако в ту уже давнюю пору Ирина переживала роман со своим сослуживцем (завершившийся рождением дочурки и увольнением оробевшего окольцованного любовника) и до нежных чувств с Н. снисходить не собиралась. Другое дело теперь, когда они вполне одиноки (дочурка не в счет), а старые симпатии, как известно, не ржавеют.... Конечно, речь не идет о браке.... Вот только эта ее напрасная полнота... Словом, примерно в этом направлении устремлялся мыслями господин Н., завидев Катинову. Справедливости ради надо отметить, что он иногда думал о ней и в ее отсутствии - как, впрочем, и о некоторых других женщинах. О чем при встречах с Н. думала Ирина Михайловна, оставалось для него не совсем ясным, но она всегда ему улыбалась - кажется, поощрительно...

Так вот, сносно ориентирующаяся в бильярде Катинова, бросив взгляд на поле и лотки с забитыми шарами, обратилась к Н. с легкой укоризной:

– Совсем не щадите Вы репутацию молодых, Сергей Андреевич...

И не дожидаясь ответа, двинулась, улыбаясь, дальше.

– С точностью до наоборот, Ирина Михайловна!
– выскочил как чертик из коробочки Вася Матвиенко.
– Это его репутация сейчас трещит по швам!

– Да-а?
– обернулась, недоумевая, Катинова, осознала свою ошибку, покачала с печалью головой и удалилась.

Кровь бросилась в голову бывшему бильярдному авторитету и незадачливому Казанове. Адреналин в жилах, наверно, запузырился. Тем временем Вася, желая забить последний шар наверняка, из удобного положения, решил ждать подставки от соперника и просто катнул неудобный шар к другому, стоявшему у борта. В итоге образовались "зайцы", то есть пара прижатых друг к другу шаров, ось симметрии которых "смотрела" наискось угловой лузы, в борт.

"Это уже кое-что!", - встрепенулся Н. и постарался взять себя в руки. Разводить зайцев, загоняя "своего" в лузу, было для него

делом привычным - в отличие от других бильярдистов НИИ. Вероятно, он один забил их больше, чем остальные вместе взятые. Господин Н. сделал мелом отметку на бортике, куда смотрели зайцы и вторую отметку на середине расстояния от первой отметки до лузы. Дальше был нужен точный удар в сторону второй отметки и все. Но удар уверенный и прямой как стрела - а это куда как сложно в условиях стресса и растренированности.

"Над шаром надо повисеть...", - вспомнил он собственное изречение. Ладно: прицелился, "повисел" с задержкой дыхания, ударил. Есть! Свояк в лузе. Более того, первый, "чужой" заяц удачно отбортнулся и встал в створ с другим шаром и той же угловой лузой. Стандартный прямой. В другое время господин Н. просто мочканул бы его с лету в лузу и забыл о нем. Но сейчас все было поставлено на карту: повисеть, повисеть надо! И подумать стратегически...

С небычайной тщательностью он готовился к простому, как вдох, удару. И не зря. Он двинул кий в биток плавно и чуть выше центра - с целью получения неспешного наката. Биток, соприкоснувшись с чужим шаром, передал ему импульс прямолинейного движения, но, будучи накаченным, сам двинулся с замедлением следом. Вот "чужой" шар уже в лузе, а "свой" тоже подкатил к ней и остановился в проходе. Что и требовалось сотворить. Теперь нужно было быть только аккуратным, но очень-очень.

Н. стал по очереди посылать в ту же лузу шар за шаром - из числа рассеянных по всему полю. Их, напротив, нужно было посылать не накатом, а с небольшим импульсом обратного вращения - для чего Н. бил их чуть ниже центра и тоже очень плавно: битки в итоге после соударения с подставочным шаром останавливались в устье лузы. На Васю господин Н. между ударами не смотрел и забитые шары не считал. Наконец на столе осталось два шара: один все в том же проходе к лузе, другой у короткого борта, сантиметрах в 20 от первого.

– Стоп!
– вскричал взъерошенный Вася.
– Вдоль борта бить нельзя!

Действительно, такого неписаного правила они обычно придерживались.

– Но из лузы по данному шару принципиально не попасть, - возразил Н.

– Ставьте шары по осевой линии стола, на "штаны"!
– рассудили зрители.

Так и сделали. Право удара осталось за господином Н. И он уже поймал кураж...

Теперь он не спешил нарочито: натер мелом нашлепку кия, прочертил мысленно нужные траектории движения шаров, долго целился и висел. В какой-то момент все сошлось, и он даже подивился своей недавней неуверенности. Раздались тупой удар, сухой щелчок и два звонких удара шаров об окантовку луз. Классические штаны. Финиш. Все закричали, засмеялись, отмякли.

Первым, крутя головой, поздравил победителя Вася.

– Ну, урыл ты меня, Андреич! Как в тире. Не ожидал.

– Дерзай, Вася. И учись, учись, конечно, - благодушествовал Н.

Тут победителя затеребили, задергали и другие, дружно улыбаясь:

– Признайся, Андреич, специально дуру гнал?

– Андреич, тебе в цирке можно выступать с этим номером...

– Слушай, Серега, мы с тобой послезавтра играем: может, мне тебе руку сломать?

И так далее в том же духе.

ВТОРНИК

...что не прошло без внимания разбалованных коллег.

– Ты, Андреич, с похмелья что-ли?
– распознали все враз.
– Поди, голова болит?

– Ничего не болит, но жить не хочется, - мрачно отвечал господин Н.
– А мог бы сейчас и в больнице лежать...

И стал рассказывать без утайки о печальном итоге хорошо начавшегося вечера. Мужчины качали головами, женщины ахали и с укоризной напоминали Н. о своих многократных предостережениях в связи с его участившимися алкогольными утехами в стенах учреждения. Затем озаботились судьбой Бурмина, который оказался-таки в больнице скорой помощи: с сотрясеньем мозга и многочисленными швами на лице.