Шрифт:
Посвящается Инне
Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть.
Арабская пословица
День первый. Понедельник
Сегодня я впервые встретил Беатрис…
День первый. Точнее, уже ночь. Скорее всего, воскресенье
Этой летней ночью в единственном пабе города Сурма было многолюдно, шумно и душно. В спертом воздухе висела гремучая смесь из запахов кислого
За одним из столов, скрывавшемся в полумраке в правом от входа углу, сидел красивый парень лет двадцати пяти, поникший и бледный. Его звали Эрни, и очутился он здесь совсем не по ошибке, как могло показаться со стороны. Эрни считал себя начинающим писателем и состоявшимся алкоголиком. Да-да, именно так. Не иначе. Безусловно, «состоявшийся писатель» звучало бы куда лучше, но он не желал заниматься самообманом. А в том, что словосочетание «начинающий алкоголик» таит в себе больше оптимизма, чем «алкоголик состоявшийся», Эрни очень сомневался. Такой неутешительный приговор он вынес себе сам. Кто же еще? Подписал и вынес. Подписал… Эрни печально улыбнулся.
Он начал прикладываться к бутылке, когда возникли проблемы с написанием своей первой настоящей книги. Короткие рассказы не в счет. Они, как шампанское, – что-то сиюминутное, приличествующее случаю. Показуха – вот что такое все эти рассказы, новеллы, эссе и прочие недомерки. Они (как и бестолковое шампанское) не интересовали Эрни. Книга – большой красивый роман – вот что действительно нужно! Как годами выдержанные в дубовых бочках коньяк, текила, черный или золотой ром. Виски, на худой конец.
Но проходили дни, недели, месяцы, – скоро счет пойдет и на годы, – а книга так и не появлялась. Конечно он стал выпивать! И в настоящий момент занимался исключительно этим – выпивал. А как иначе? Это же паб. Что тут еще делать? Писать? Не всем же быть Хемингуэями. Наверняка, помимо творческих мук, отягощенных болезненным пристрастием к спиртному, имелись и другие причины для частых (да чего уж там – ежедневных) походов в паб, но Эрни даже думать об этом не хотелось. Для него пивной дом неотвратимо становилось вторым домом. И Эрни не противился: два дома всяко лучше, чем один.
Сегодня он пил вместе с Иваном, который расположился напротив и с упоением поглощал пышущий жаром омлет, только что принесенный разбитной и радушной официанткой. Сам Эрни почти не ел, но ему нравилось, что здесь и днем и ночью запросто заказывалось, немедленно приготавливалось и любезно подавалось блюдо, традиционно считающееся утренним. Вполне годная и, что не менее важно, недорогая закуска. Насколько эта яичная стряпня сочетается с ромом или виски, его мало интересовало: закуска, она и есть закуска – раз подают, значит, можно употреблять и не загружать себя дурацкими комплексами по этому поводу. В пабе на первом месте – всегда выпивка (и зачастую это не пиво), а еда – лишь необязательное приложение к ней, жаль, что далеко не бесплатное. И Эрни, привычно проглотив очередную порцию соломенного цвета виски, слегка приободрился.
Иван и Эрни были ровесниками. И с какого-то времени – собутыльниками. Правда, Иван, в отличие от Эрни, не страдал из-за проблем с алкоголем – просто любил выпить и тоже делал это регулярно, а главное, с удовольствием.
Вот и сейчас.
Иван опрокинул в себя содержимое объемистого стакана с толстым дном, одобрительно крякнул, тут же закусил кусочком розовой ветчины, ловко поддетым вилкой из предусмотрительно оставленного недоеденным омлета, и, дружелюбно улыбаясь, спросил:
– А книга-то как называется? – И хотя в данную минуту Иван имел вид достаточно добродушный, но что-то в его широком открытом лице с серыми, чуть навыкате, глазами подсказывало, что в определенных конфликтных ситуациях рассчитывать на доброту или милосердие этого парня было бы попросту глупо. К тому же Иван выглядел настоящим здоровяком.
– В том-то и дело, – отвечал ему Эрни, – что даже названия нормального не придумать. Все. Кризис. Причем во всем. – Молодой человек опять загрустил.
– Да… Не позавидуешь. – Иван принял серьезный вид и пристально посмотрел на приятеля. – Может, тебе отдохнуть надо?
Тот вздохнул:
– Да мне жить не на что. Да и от чего отдыхать?
– От всего, – убежденно сказал Иван. – Обстановку сменить. Переехать на время.
– Я же говорю: жить не на что, – ответил Эрни. – Какой уж тут переезд. Я ведь без машины сейчас: денег нет, чтобы отремонтировать.
Не отрывая от товарища взгляда, Иван взял со стола открытую бутылку виски и как заправский бармен наполнил свой стакан. Выпил.
Затем загадочно произнес:
– Знаешь, я тебе помогу.
– Чем?
– Не деньгами, конечно, но… Короче, слушай, – доверительно зашептал Иван, – есть один городишко, отсюда – на север. Километров триста, наверное, не больше. Миртис. Слыхал о таком?
– Нет.
Иван усмехнулся:
– Немудрено. Дыра. Родина моих предков.
– И что? – Эрни показалось, что он понимает, куда клонит приятель.
– У меня там домишко пустует, от тетки достался.
– Что ж ты его не продал или не сдал?
Иван раздраженно процедил сквозь зубы:
– Ты меня слушаешь или нет? Я ж говорю: триста километров на север. Там теперь спроса на дома нет. Да и не дом это – одно название, но пожить можно.
– Пожить? – Эрни не знал, радоваться ему или огорчаться.
– Я тебя завтра с утра туда и отвезу, – поставил точку Иван.
– Завтра?! – ошеломленно воскликнул Эрни.
– А чего тянуть? – невозмутимо ответил приятель. – Не, если у тебя все нормально – так и скажи, а не выдумывай проблемы.
– Нет, я не выдумываю, – поспешно заверил Эрни, – проблемы есть, как же без них.
– Тогда до завтра? – уже миролюбиво спросил Иван.
– Да. Хорошо.
– В семь утра заеду за тобой.
– Так рано?! – снова поразился Эрни.
– Ехать долго придется: это тебе не магистраль. А мне еще назад возвращаться. – Иван ждал ответа.
– Понял, – произнес Эрни. – Тогда на сегодня надо завязывать. – Он кивнул на стоящую на столе бутылку.
– Да, пожалуй, – неожиданно легко согласился товарищ. – Давай еще по одной – и по домам.