Семь драконов Ниларской принцессы
Шрифт:
— Когда рядом есть люди, даже самая некрасивая эльфийка найдет пару. А уж ваша красавица, аль, и подавно. Хотя… У меня есть мои драконы. Хотите какого-нибудь? Могущественные маги, аристократы. Вот, взгляните, — повернулся я на стуле, куда уже успел приземлиться и показал на закаменевшего Таймгара. — Умен. Хорош собой. Единственный недостаток в том, что это мой щенок. Что скажете?
— Ваше княжеское величество, отбирать у Вас игрушки?! Да после этого несчастному, возжелавшему такого, не прожить и дня!
— Это да, — согласился я задумчиво, — это я как-то не очень расчётливо предложил. А впрочем, где мой чай?!
— Уже
Я внимал последним сплетням двора, с интересом выслушивал всё, что он мне говорил и готовился к тому, чтобы задавать свои вопросы.
Когда чайник опустел, а коробка со сладостями закончилась, аль Жаббар поставил на стол свежий чайник и с интересом спросил:
— Вряд ли вы решили выслушать последние сплетни в моем исполнении, ваше княжеское величество. У вас рядом куда более полезный источник сплетен пробегает время от времени, так что… давайте уж ближе к делу.
Устроившись в кресле, я задумчиво покачал ногой. Надо было перейти к делу, но было так интересно смотреть на мучительную боль Таймгара, что я никак не мог себя заставить наслаждаться его болью, потом всё же взглянул на хозяина покоев.
— Итак, аль, насколько мне известно, была в вашем прошлом интересная история, о светлой эльфийке, которую вы в удивительно короткие сроки довели до самоубийства.
— Ваше княжество величество…
— Нет-нет, я не хочу ваших услуг, да и упрекать, естественно, не думаю, всё гораздо проще! Я хочу, чтобы вы поделились со мной своей мудростью, — вытащив чистый свиток и перо, я добро улыбнулся, — знаете, в числе тех семерых, что прибыли с моей мёртвой ныне невестой, была девушка, которая от меня сбежал. В общем-то, очень хочется… повторить ваш подвиг. Так что, поделитесь. Желательно, все слова, все интонации, мимика, где стояли, что делали, я хочу знать всё. Начиная от того, что вы с ней встретились. Где встретились. Я хочу всё это знать!
— Ваше княжеское величество, — страдальчески поморщился аль Жаббар. — Это было давно!
— Ваша память вызывает профессиональную зависть даже у Ритани. Вы не были «молоды и глупы», так что, аль, информацию мне, информацию!
Ох, как не хотелось эльфу этого делать. Насколько он хотел сбежать и оказаться от меня как можно дальше. Но мне действительно было интересно! Воспользовавшись такой чудесной методикой, я же мог довести до самоубийства драконессу, которая предпочла мне моего брата, а потом от меня сбежала. Конечно, я уже простил. Ритани. Помучил и забыл. А вот Раяре предстояло ответить сполна. Методика доведения до самоубийства был для меня настоящим спасением. Тем более что было самым приятным, у меня был и подопытный.
Конечно, одно дело довести до самоубийства светлую нежную эльфиечку, а другое дело — такого эльфа как аль Жаббар, но что-то подсказывало мне, что я справлюсь.
— Ну, же, аль! Не заставляйте меня ждать, — я подался вперед. — Уже сегодня. Слышите, уже сегодня я хочу перейти к самому приятному делу. Уничтожить, сломать, растоптать эту чудную девочку. У вас уже получилось, теперь это хочу сделать я. Так что, хватит упираться, хватит. И начинайте рассказывать.
Естественно, дураком аль не был. Он просто посмотрел на меня, и в его глазах, да, я увидел, что он всё понял и всё осознал. Приговор этому эльфу был подписан и уже начал приводиться в исполнение.
Глава 15. Три задания
Князь Каннат уснул, Таймгар, не просто побелевший, а посеревший от переживаний, ушел из его комнаты, оставив князя на других драконов. Я же, понимая, что еще немного, и мне захочется завыть, перебралась в ту комнату, которая когда-то была моей… А может быть, так и не была, просто мне хотелось в это верить. Мне вообще много во что хотелось верить: что все закончится хорошо, что всё вообще закончится!
Всё это было по сути один непрекращающийся кошмар, он никак не мог закончиться, он никак не мог разорвать оковы этих страшных будней, я была пленницей этого замка и вместе с тем его хозяйкой. Я не могла убежать от собственного плана, я не могла от него отступиться, я была вынуждена двигаться строго в рамках того, что придумала сама, в рамках той иллюзии, что вольно или невольно создала.
Я была, даже не знаю, как сказать, мне было больно, мне было страшно, я не знала точно, что мне делать дальше.
В этой истории я могла порадоваться только за Таймгара. Счет его жизни был закрыт. Хотя, если так подумать, я не была уверена в том, что получившийся итог его порадовал. Да, счет был закрыт. Да, он сам позаботился о том, чтобы мучитель его сестры закрыл его. Вся боль, каждая её слеза вернулись ему сторицей.
С другой стороны, даже мне, присутствовавшей в сознании князя очень условно, было страшно. Я не хочу знать, что в этот момент пережил мой фиолетовый дракон.
Сейчас ему, как никому другому, нужно было отдохнуть, набраться сил, успокоить мысли и разум, выдохнуть. Но вместе с тем, этого было делать нельзя. Нужно было заставлять его двигаться, что-то делать, чтобы то, что он пережил, не отложилось в его памяти и душе неподъемным грузом.
Интересно, если сейчас начать войну, поможет ли ему это? Не слишком адекватно начинать войну, ради того, чтобы одному дракону стало легче. Но, кажется, со мной происходило что-то страшное. У меня было такое ощущение, что душа князя Канната не исчезла. Она была со мной, она была внутри меня, стала частью меня.
То, что я делала, меня пугало. И чтобы не погружаться в этот страх, мне нужно было делать, постоянно что-то делать! Помогала даже глупость, вроде того, чтобы прыгнуть с башни или искупаться в дворцовых фонтанах! Кто упрекнёт привидение?! Ещё мне хотелось собрать все книги князя Канната по кровавой магии и сжечь их. Или найти заговорщика и сообщить, что на самом деле князь мёртв. Или! Ну, хоть что-то!
Но… где взять на это силы? Где взять на это уверенность в себе?
Должна ли я поступать именно так, как задумала? А не наврежу ли я этим тем, кто мне дорог? (Как будто таких много).
Если Ритани не ошибся, если мой дед действительно жив, то мне совсем не нужна помощь драконов. Я могу воспользоваться силой медовой провинции! Мне нужно прийти к деду и попросить его о помощи…
Но хотела ли я просить помощи? Хотела ли я опираться на чужие силы, чтобы достичь того, о чём мечталось?
Я хотела Свободы. С самого начала во всех политических игрищах я была разменной монетой, пешкой, сброшенной с доски. Если император-отец узнает, что я жива, он вернёт меня в клетку. И я никогда не смогу стать той, кем мне действительно хочется быть…