Семь экспедиций на Шпицберген
Шрифт:
Напомним, что по графику Пуннинга потепление на ледоразделе указанных ледников началось в начале нашего столетия, а на ледниковом плато оно началось лет на двадцать раньше, после того как в середине XIX века похолодание достигло здесь своего пика. Как раз в это время на ледоразделе Фритьоф — Гренфьорд была отмечена кратковременная вспышка потепления. Характерно, что переход к потеплению в обоих районах сопровождался необычно большим числом подвижек (для ледника Фритьоф подвижки были характерны в 60-х годах прошлого века, а на юге и востоке главного острова — в последней трети). В течение малого ледникового периода на ледниковом плато Ломоносова некоторое снижение температур происходило с XVI века вплоть до конца прошлого столетия, а на ледоразделе
Полагаю, что бурение 1976 года на ледниковом плато Ломоносова было наиболее успешной операцией такого рода. Наверное, можно было бы найти участки более толстого ледника восточнее ледораздела, подальше от ближайших выходов коренных пород. К сожалению, участники операции не обладали необходимым для этого штурманским опытом. Но все это запоздалые пожелания. когда дело уже сделано...
В мае — июне 1980 года настала очередь южного района — буровики высадились на ледниковое плато Амундсена. Бурение здесь начали, что называется, «втемную», потому что радиолокация ледника не дала достоверных данных, а к специалистам по морфологии ледников В. С. Загороднов решил не обращаться. Кончилось это тем, что не хватило упаковочного материала, заготовленного примерно на четыреста метров керна. Поэтому бурение проводилось керновым термобуром, позволявшим отбирать образцы (только шлифов было изготовлено и сфотографировано свыше четырехсот пятидесяти) всего лишь до трехсот восьмидесяти метров, а дальше пустили в ход специальный зонд — термоиглу, которая достигла ложа на глубине пятисот восьмидесяти метров.
Фантастика! Так охарактеризовали свое достижение сами участники бурения.
Одновременно со структурными исследованиями в процессе бурения, как обычно, проходил отбор образцов на изотопный и химический анализы. Интересно, что при стратиграфическом описании керна было обнаружено несколько горизонтов, содержащих каналы сложной формы до двух дециметров в поперечнике, приуроченных, видимо, к структурно-неоднородному льду с температурой ноль, что подтверждено замерами температуры. Весь активный слой в конце лета пропитывался водой, и его температура к началу сезона аккумуляции также была нулевая.
И строение слагающей толщи, и температурные показатели были типичными для теплой фирновой зоны. То есть здешние климатические условия отличались от тех, которые были характерны для ледникового плато Ломоносова и ледораздела ледников Фритьоф — Гренфьорд. Это было дальнейшим развитием идеи гляциологического районирования, как оно было проведено по исследованиям 1965—1967 годов, но уже не вширь, а вглубь.
Изотопный анализ, как и после буровых работ 1975 и 1976 годов, подтвердил наши основные разработки 1968—1967 годов. Но не только. Он принес информацию, которая сама по себе была новой и ценной.
Как и в других районах, не было обнаружено древнего льда, реликтов предшествующих оледенений. Возраст нижней толщи свидетельствовал об очень быстром обмене вещества в теле ледника. Опираясь на эти и другие данные, мы могли с большим основанием судить о характере развития оледенения на протяжении последних семисот лет.
Отмеченные ранее на ледоразделе ледников Фритьоф — Гренфьорд особенности толщи проявились здесь в гораздо большей степени, поскольку плато Амундсена располагается ближе к источнику питающих осадков. Слой льда, сформировавшийся в 1900 году, лежал здесь на глубине шестидесяти трех метров; сформировавшийся в 1800 году — на ста двадцати семи метрах и т. д. Необычными оказались колебания содержания кислорода-18 (от 15 до 70 процентов), что также свидетельствует о больших перепадах температур. Именно по кернам с ледникового плато Амундсена наиболее отчетливо прослеживается изменение температур в сторону понижения в последние десятилетия, чего совсем не наблюдается в кернах с ледораздела Фритьоф — Гренфьорд. Потепление прошлого столетия здесь выражено отчетливее и началось раньше, чем на ледниковом плато Ломоносова. Видимо, с ним связаны массовые подвижки ледников в этой части Шпицбергена на рубеже XIX и XX веков.
В малом ледниковом периоде здесь также происходило значительное падение температур — это общая тенденция для всего Шпицбергена. Отступлением от нее был значительный подъем температур на рубеже XVI—XVII веков, в той или иной степени известный и по наблюдениям на ледниковом плато Ломоносова и на ледоразделе Фритьоф — Гренфьорд. Однако высокие температуры сохранялись, по всей видимости, до середины XVIII века, не случайно герои уже упоминавшейся книги Ле Руа, название которой говорит само за себя (см. с. 67), жалуются на... зимние дожди, что удивило даже такого специалиста по климату Арктики, как В. Ю. Визе.
В общем, различия в изотопных характеристиках керна из разных скважин мы восприняли спокойно, потому что были готовы к этому по результатам гляциологического зонального районирования, выполненного еще в 1965—1967 годы. В связи с этим еще раз отмечу, что преемственность исследований в науке — не просто слова, как порой полагают новички, а реальность. Не будь районирования, не было бы и сколько-нибудь удовлетворительного объяснения отмеченных различий между исследованными районами. Уже одно это позволяет участникам событий с заслуженным удовлетворением вспоминать суровые будни 1965—1967 годов.
Особой операцией должна была стать высадка и бурение на Северо-Восточной Земле в 1981 году. Именно здесь можно было получить такой керн, который, с одной стороны, был бы сопоставим с опорным керном из Кэмп Сенчури на севере Гренландии, а с другой — сам мог бы стать опорным для обширного района, включающего и Шпицберген, и архипелаги советской Арктики.
Казалось, было сделано и продумано все. Но... буквально в день высадки буровики решили высаживаться на Западном льду вместо намеченного Восточного, мотивируя свое решение соображениями безопасности.
Кто спорит, соображения безопасности всегда должны приниматься в расчет. Но в данном случае такое решение было следствием отсутствия необходимого полевого опыта, который и позволяет оценить степень риска, когда он есть. А риск был одинаков и для Восточного, и для Западного льда, в то время как необходимость в новой информации требовала высадки именно на Восточном льду. Но дело было сделано, и, к сожалению, потерянного не вернешь... Последствия этой «стратегической» ошибки отразились на всей экспедиции.
Глава VI
Изучаем ледниковые
подвижки
Трудно сказать заранее, каким путем
и в какой степени это может быть вы-
полнено.
Возвращаюсь после трехлетнего перерыва на Шпицберген и пытаюсь оценить изменения, произошедшие за время от начала работы здесь нашей экспедиции до 1979 года.
Особенно заметны эти изменения в том разделе работ, который я знаю и люблю, — в маршрутных исследованиях. Это относится прежде всего к использованию вертолетов. Поначалу они для нас были лишь транспортом, а затем, уже со второго полевого сезона, и средством для аэровизуальных наблюдений. Соответственно в 1965 году протяженность вертолетных маршрутов составила семьсот шестьдесят километров, а в следующем полевом сезоне увеличилась втрое. Другим достаточно эффективным транспортным средством в ту пору оставались собственные ноги — на такое были способны только крепкие ребята: так, например, в первом полевом сезоне мы столько прошли, сколько налетали. Могли бы пройти и больше, будь мы чуть поопытнее. Да и в полевом сезоне 1966 года, несмотря на вертолеты, протяженность наших пеших маршрутов возросла и достигла восьмисот двадцати километров. Словом, вертолет вертолетом, а пешком иногда удобнее — все зависит от обстоятельств. И опыта мы поднабрались, поэтому действовали смелее, увереннее.