Семь грехов куртизанки
Шрифт:
Или вообще ни на что.
Раздался стук в дверь.
— Уходи! — простонала Пайпер, не поднимаясь.
— Я просто хочу кое-что тебе почитать.
— Нет. — Пайпер подняла голову. — Оставь меня в покое! Я не хочу быть подопытным кроликом!
— Цитата из второго тома, — сказала Бренна.
— Что бы это ни было, я уже миллион раз читала. А теперь уйди!
— Но прислушалась ли ты к этому? Понимаешь ли, что тебе говорит Офелия?
— Она ничего мне не говорит! — завопила Пайпер. — Она умерла!
— Ладно. Но когда эта девушка
Я дерзко ступала в своей новой плоти, рожденной порочными уроками Сударя, и каждое мое движение пленило мужчин вокруг меня. Я ощущала свою чувственную обнаженность в открытом платье, а сила воздействия моего смеха, моей улыбки, того, как изящно я проводила пальцами по шее, опьяняла меня!
Пайпер зажмурилась.
— О, ради всего святого, — пробормотала она.
Бренна продолжала:
Я стала хозяйкой каждого дюйма своей плоти, овладела всем своим телом, умом и душой. Теперь мне была замечательно знакома каждая клеточка моей кожи. Стены, окружавшие мои самые потаенные мысли, пали под натиском бури; я познала свою темную сторону и не стыдилась ее. Я не была в ответе ни перед кем и ни перед чем, кроме собственных грез, желаний и безумных фантазий.
Пайпер встала. Шмыгнула носом. Сделала несколько шагов к закрытой двери спальни.
Я почти не помнила девушку, которая в страхе пряталась ото всех и от всего. Теперь я была зодчим собственной судьбы, и здание, которое я возведу, будет ослепительно красивым. У Ласточки появились крылья. Бедной, наивной, беспомощной Офелии Харрингтон больше не существовало.
Я по ней не скучала.
Пайпер распахнула дверь. Заговорив, она услышала, что ее голос дрожит от гнева:
— Хочешь, чтобы я поступила в Школу шлюх Офелии Харрингтон, где ты будешь Лебедем, а я Ласточкой? А что же Мик? Он выступит в роли Сударя?
Бренна поджала губы.
— Мудрость этих дневников неподвластна времени, Пайпер. Человеческий дух — не говоря уже о сексуальных реакциях — мало изменился за две сотни лет. То, что сработало для Офелии в 1813 году, сработает и для тебя сегодня.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю, чтобы ты использовала этот том в качестве руководства по самопознанию. И если по ходу дела тебе удастся узнать что-нибудь на тему «Как соблазнить Мика Мэллоя», — отлично. Хотя я понятия не имею, где в этом городе можно раздобыть павлинье перо.
Бренна улыбнулась.
Пайпер шутки не оценила.
— Применим двухсторонний подход, — сказала Бренна, хватая ее за руку и волоча обратно к дивану. Она похлопала по подушке, и девушки присели. — «Семь грехов куртизанки» станут пособием по изучению твоей внутренней сексуальности. Преображением твоего внешнего облика займусь я. Ты увидишь, как одно содействует другому.
Пайпер с горечью усмехнулась.
— Будешь муштровать меня внеплановыми контрольными по утрам и давать напрокат свои облегающие платья по вечерам? А еще туфли на высоченных каблуках, которые только и делают, что перекрывают доступ крови к пальцам.
Бренна без тени улыбки покачала головой.
— Твои ноги слишком маленькие для моих туфель, а от твоего бюста мои платья разойдутся по швам.
Пайпер удивленно заморгала. Ее ноги изящнее, чем у Бренны? А фигура пышней? Но как это возможно?
— Я помогу тебе, если позволишь. Прическа, макияж, мода — отношение! — Бренна улыбнулась. — Господи, Пайпер! У меня уже десять лет руки чешутся этим заняться, но удачный момент никак не подворачивался, да и ты казалась совершенно закрытой для таких идей. До этой самой минуты.
Пайпер замерла на диване. В груди пекло, руки и ноги подрагивали от переизбытка энергии. Все, о чем говорила Бренна, было правдой. Пайпер пряталась. Она боялась того, что может найти, боялась увидеть, что она глубоко внутри — существо, нуждающееся в сексе, женщина, которой очень, очень нужен мужчина. Но не просто какой-нибудь мужчина. Она хотела Мика Мэллоя. Всегда хотела.
А теперь ей исполнялось тридцать.
Ладно. Ладно. Ладно! Она открыта для таких идей. Она признавала это. Дневники Офелии Харрингтон выбили дверь, за которой скрывалась эта часть ее существа, и когда дверь слетела с петель, на пороге стал Мик. Бренна просто предлагала затащить ее внутрь.
— Не будем спешить, — с улыбкой сказала лучшая подруга. — Если почувствуешь себя неловко, план откорректируем.
Пайпер прищурилась.
— У тебя уже есть план? Еще и часа не прошло!
Бренна рассмеялась.
— У меня был план с первого дня, как мы познакомились.
— Я чувствую себя дешевкой.
Подруги расхохотались, уперлись друг в друга лбами и улыбнулись.
— Начнем завтра.
— Завтра мне надо работать.
— А что, если у тебя жуткий случай заражения сальмонеллой?
— Или ботулизмом.
— Нет! Отравление чернилами. Даже врать не придется.
Они рассмеялись еще громче, потом Пайпер почувствовала, что падает в объятия Бренны и начинает всхлипывать.
— Все будет хорошо, Пайпс, — прошептала Бренна.
Пайпер закивала сквозь икоту и слезы.
— Но есть одно «но». — Бренна мягко отстранила Пайпер и заглянула ей в глаза. — Узнав однажды, что для тебя возможно, ты больше не сможешь прятаться. Поэтому ты должна быть уверена.
Пайпер выпрямила спину. Точно такие же слова Сударь говорил Ласточке, перед тем как шлепнуть ее по попе и отправить в свободный полет.