Семь грехов Уилсона
Шрифт:
— Ладно… — Моника улыбнулась в ответ и обняла меня, прижавшись. — Спасибо, что помогаешь мне с отцом…
— Не стоит благодарности, — ответил я. — Я рад был посидеть с ним. Он отличный человек.
— Да… — прошептала Моника. Спохватившись, она отодвинулась: — Ужин! Уже можно садиться!
Уже сидя за столом, я как бы между делом поинтересовался у девушки:
— Моника… А у твоего отца есть на что-нибудь аллергия?
— Хм? — удивилась девушка, и задумалась: — Аллергия… Постой, дай подумать… Точно! Аллергия на арахис! Стоит ему съесть хоть кусочек, и сразу же начинается реакция! Лицо опухает, просто жутко смотреть!
— Да, кошмар, — согласился я с ней. — Завтра мне тоже
— Еще пару дней, если тебе не трудно, — смущенно улыбнулась Моника. — Если я не появлюсь на работе хоть еще несколько раз, мне устроят выговор…
— Конечно, мне вовсе не трудно, — улыбнулся я.
Окрыленный узнанным, я повеселел. Это заметила даже Моника. Когда мы легли спать, она с улыбкой прошептала:
— Ты сегодня такой оживленный… Общение с отцом, кажется, тебе по нраву.
— А… Ну да, — с ухмылкой ответил я, притягивая девушку к себе. Маленькая глупенькая Моника, ты даже не представляешь, какие мысли сейчас крутятся в моей голове…
— Я знаю… — внезапно прошептала девушка, заставив меня мгновенно покрыться холодным потом. Отбросив всякий мистический бред, я осторожно спросил:
— Ты о чём?
— О нашем будущем, — девушка улыбнулась, с нежностью глядя на меня. — Как только отец вернется из больницы, Кларенс… Сыграем свадьбу?
Я, изумленный, уставился на неё.
— Моника, это… Так неожиданно, — выдавил я, тщательно подбирая слова. Девушка приподнялась на локте и умоляюще взглянула на меня:
— Кларенс, мы встречаемся уже долго… Мои подруги говорят мне, что уже пора выходить замуж… — девушка опустила глаза. — Я вовсе не давлю на тебя, не подумай! — поспешно начала оправдываться она. — П-просто… Я… Я так хочу быть с тобой… Действительно хочу. Жить вместе, официально! Однажды, родить детей…
— Твои подруги слишком несут слишком много ерунды… — мрачно проворчал я. — Моника… — я вздохнул. — Я… Ладно. Хорошо.
— П-правда?! — удивилась Моника.
— Да, — ответил я. — Если твой отец будет в порядке, мы поженимся.
— Ах, Кларенс! — с радостным воплем, девушка накинулась на меня, крепко обнимая.
Да-да… Если он останется жив, подумал я не без удовольствия.
На следующее утро я вновь отправился в больницу.
— Доброго дня, мистер Дейвис... — улыбнулся я, входя в палату. Однако, она оказалась пустой. Похоже, он на процедурах. Что ж, тем лучше. Я подошел к кровати, чтобы получше разглядеть ее. Обычная больничная кровать для больницы такого уровня — напичканная всякой электроникой, медицинскими штучками, и, главное — кнопкой вызова медсестры. Хорошо… Я поспешно отошел к окну, услышав шаги в коридоре. И вовремя. В палату вошел Эллиот в сопровождении медсестры.
— О, мистер Дейвис! — оживился я. „Мистер“ помахал мне рукой, присаживаясь на кровать. Медсестра, покосившись на меня, покинула палату.
— Моника сказала, что мне нужно посидеть с вами еще пару дней, — объяснил я, присаживаясь на стул около кровати. — Похоже, вы скоро пойдете на поправку?
„Какое там“, — написал Эллиот на листке, — „Операция только через три дня, а пока я должен проходить эти утомляющие процедуры.“
— Что поделать, для своего здоровья придется потерпеть, — с улыбкой произнес я.
Я посидел с Дейвисом еще полчаса, болтая о всякой ерунде — то есть, болтал я, а он кивал и иногда писал ответы на листке. Возможно, он и правда неплохой человек. Только вот это его не спасет.
Попрощавшись, я ушел из больницы и направился к супермаркет. В моей голове уже сложился четкий план. Надо было лишь купить все необходимое.
Домой я вернулся я сумкой, набитой нужными мне вещами и продуктами. Нарезанный хлеб в упаковках, масло, смородиновый сок в картонной упаковке, сыр
Вечером девушка вернулась уставшая, но, увидев меня, вновь расцвела улыбкой.
— Ах, Кларенс, я так рада, что ты здесь… — Моника крепко меня обняла, прижимаясь ко мне. — Неужели все начало налаживаться… Мне позвонили из больницы, сказали, что самочувствие отца немного улучшилось… Я уверена, это благодаря тому, что ты сидишь с ним!
— Да, возможно… — ответил я, ухмыляясь.
Ближе к ночи, я лежал на кровати, проматывая в голове детали предстоящего мне дела, а Моника тихо лежала рядом, рассеянно перебирая мои волосы. Всё должно пройти гладко, второго шанса не будет. Эллиот Дейвис… Завтра ты сдохнешь.
— Ты какой-то напряженный, — кокетливо прошептала Моника, под одеялом проводя рукой по моему телу. — Расслабься…
— Хм… — произнес я, прикрыв глаза. — Хочешь помочь мне в этом?
Девушка нависла надо мной, улыбаясь.
— Если ты не против, — произнесла она. Я ухмыльнулся, одним движением уронив ее обратно на кровать.
— Почему бы и нет, — пробормотал я, и с жадностью накинулся на неё. Раненый бок уже не доставлял никаких неудобств.
Стонущая подо мной, Моника не вызывала во мне никакого желания. Поэтому я просто представлял вместо нее соблазнительное тело Рейчел. Не замечая моего отстраненного взгляда, девушка крепко впивалась короткими ногтями в мою спину, изгибаясь и прижимаясь ко мне. С каждым рывком я действовал всё жёстче, всё грубее, с моих губ то и дело срывался негромкое рычание. Ближе к концу, чувствуя, что скоро я разряжусь, Моника попыталась отодвинуться, но я всем весом тела вжал ее в кровать, не позволяя и шевельнуться, и кончил в нее, не отводя внимательного взгляда от ее растерянного, но перекошенного от удовольствия лица.
— К-Кларенс… — выдохнула она, когда я оставил ее в покое. — Ты… Я ведь…
— Это неважно, — прошептал я ей на ухо. — Скоро мы поженимся. Всё в порядке.
— Д-да… — с облегчением ответила Моника и обняла меня. — Я так люблю тебя, Кларенс…
— Я и тебя, — мягко ответил я, злорадствуя в душе. Будет что рассказать ублюдку перед его смертью… Вот он обрадуется, когда узнает, что я обрюхатил его горячо любимую дочурку…
Утром следующего дня, спровадив Монику на работу, я принялся за дело. Я нацепил резиновые перчатки и разложил на столе купленные вчера вещи. Насвистывая приставучий мотивчик, я неторопливо принялся намазывать на хлеб арахисовое масло. Когда с этим было покончено, я аккуратно замаскировал его слоем масла, а сверху заложил сыром. Бутерброды-ловушки готовы. Время сока. Я распечатал один из шприцев и наполнил его тем же арахисовым маслом. Аккуратно проколов картонную упаковку сока на самом дне, там, где швы были толще всего, я выжал внутрь всё арахисовое масло, что было в шприце, а потом сильно потряс, заставляя находящееся внутри месиво как следует перемешаться. Закончив, я, на всякий случай залепил практически незаметную дырочку крошечным куском скотча.
— Тебя ждет адский завтрак, ублюдок, — промурлыкал я, запаковывая бутерброды в пищевую пленку, а сок — в пакет. Когда все было готово, я тщательно собрал все оставшиеся предметы и рассовал их по разным мусорным мешкам.
Уходя из дома, я швырнул в мусорный бак пакет с начатой банкой арахисового масла. От перчаток и шприца я избавился по дороге в больницу.
На входе мой пакет проверили и, не найдя ничего опасного, без проблем пропустили.
Эллиот сидел в палате. Завидев меня, он заулыбался.