Семь Нагибов на версту
Шрифт:
— Почему же? Раскрою. Хочу попробовать прикрыть их своей силой. Если получится, значит, буду знать, что можно и не одному ходить в Проклятые земли. Я, знаете ли, человек очень социальный и не люблю одиночество. Кстати, у меня вопрос.
— Спрашивайте.
— На нас же не действует лекарская магия. Когда вы появились, у меня было множество травм, а сейчас их нет. Не скажете, как так получилось?
— У Тайной канцелярии свои секреты, -загадочно улыбнулся он. Ну, это ему так казалось, а по факту это выглядело глупо. Но в эту игру можно играть и вдвоем. — Что же до вашей просьбы, мы ее непременно рассмотрим,
— И еще вопрос. Неужели за столько веков никого из Нагибиных не убивали? Судя по нашей семье, это очень даже возможно.
— Почему же? Были прецеденты. К счастью для нас, Нагибиных всегда двое, поэтому обошлось. Ну, а виновные понесли заслуженное и очень суровое наказание. Поэтому сейчас дураков убивать вас нет. Представителей вашего семейства чаще похищают и подвергают экспериментам, чтобы понять природу ваших сил. Мы, конечно, находим виноватых, но не всегда быстро.
— Чего?! — я аж подскочил.
— Всего доброго, Ямир Ярославович, -поклонившись, этот му… нехороший человек быстрым шагом удалился, оставив меня стоять с открытым ртом.
Так дело не пойдет. Что значит: похищают и проводят эксперименты? Я им крыса подопытная, что ли? И как меня вообще могут похитить, с моей-то силой?! А я ж как врежу, как автогеном срежу. И раньше-то не слабый был, а сейчас — так вообще, как его там в играх называют? Имба, вот!
Подойдя к зеркалу, что стояло в углу комнаты, я посмотрел на себя со стороны и остался вполне доволен героическим видом — высокий, белобрысый, морда смазливая, плечи широкие, в штанах — заглянул, — тоже порядок. Жить можно, но не забывая, что у меня там невеста осталась. И это большая проблема, потому как это гадкое тело все больше требует разврата, и никакая тренировка не помогла!!!
Вышел, соображая, куда теперь податься. К себе — не хотелось. На арену — тоже. Где-то в стороне отцовского крыла, где он жил, слышался пьяный женский смех. Память послушно подсказала мне, что это частое явление в этом доме. Блуд и Нагибины — слова-синонимы. Пойду-ка погуляю, тем более, что перед ужином это, говорят, очень полезно.
Ну, я и пошел. Сначала вышел из дома, а потом в сад. А там большое озеро, рыбки плавают, птички поют. Начало сентября — тепло. Может, искупаться?
— Любуешься? — раздался из-за спины голос, от которого я подпрыгнул и непроизвольно шарахнул водой. Зацепил совсем по краю, но этого хватило, чтобы Просто Маргарита взвизгнула и улетела в озеро. А вот не фиг меня пугать!
Шар воды, пролетев метров сто, добанул по дереву и растекся по нему веселыми брызгами. Думал, снесет, но нет — видимо, наполнение вышло слабое. Получилось что-то по типу воздушного шарика. Надо больше тренироваться.
— Ты охренел, Нагибин?! — девушка, отплевываясь, вылезла на берег. От воды ее платье намокло, плотно облепив фигурку. — Ты же меня мог убить!!!
— Ну, не убил же, — безразлично пожал я плечами. — Зато это отучит тебя подкрадываться к людям.
— Не подкрадывалась я, а вполне себе громко шла! Это ты глухой, -поднявшийся ветерок взметнул полы ее платья, на миг показав точеные ножки, после чего оно высохло. — На чем мы остановились?
— Ты встанешь на колени и отс**ешь у меня, — бли-и-и-ин,
— Тебе мало отс**али в академии?
— Эти неудачники еще получат свое. И кстати, там был искусственный отбор — кто это делает лучше, на той я женюсь. Наверное.
— На хер — это туда, — выразительно показала она в сторону ворот.
— Ты ошиблась. Это мой дом, так что это тебе туда.
— Снимай штаны, и я сделаю тебе приятно, — с кривой улыбкой сказала она, и в ее руке появился тонкий нож.
Огромным, почти нечеловеческим усилием я смог развеять черную дымку и вновь стать хозяином этого тела. Отвернувшись от девушки, я молча потопал обратно. Надо было разобраться с тем, что сидит у меня внутри.
— Стой, ты куда?! Мы еще не закончили.
Но я отвечать ей не стал. Вдруг опять гадость какую выдам. Нет, пока все не выясню, никаких посторонних контактов.
Практически бегом я добрался до своей комнаты. Устало упав на кровать, я уже привычно нырнул внутрь себя. Быстрые поиски увенчались успехом — в районе живота, там, где брал свое начало источник, я обнаружил небольшую тень. Потянулся к ней, но тут же получил виртуальный удар по рукам.
— Ты кто? — потряхивая обожженной рукой, я прикидывал, как бы уничтожить эту гадость.
— Я — это я, а ты захватчик тела. Паразит.
— Сам ты паразит. У меня полноценная душа, а не жалкий огрызок.
— Ну да. Я знаю. Кусок памяти, выдранный от основной части. И я не уйду.
— Значит, я тебя уничтожу.
— Не выйдет. Я уже сросся с источником. Умру я, не выживешь и ты.
— И что делать будем?
— Предлагаю слияние.
— Чего?
— Сли-я-ни-е, тугодум! Часть моей личности и часть твоей — получится одно целое. Больше не придется копаться в памяти, чтобы что-то вспомнить, больше не придется думать над тем, как поступить — все мои знания сразу окажутся у тебя. Да много чего еще. Сплошные плюсы, если подумать.
— Ага, слиться с мерзкой личностью — прямо предел моих мечтаний.
— Ну, так твоей-то будет больше, значит, сможешь меня подавить. В противном случае обещаю постоянно мешать, вот типа как сегодня. И это я еще в силу не вошел. А что будет дальше, м-м-м… -голос, казалось, шел отовсюду и как-то обволакивал сознание. Но идея в общем мне понравилась. Уверенность, что я не стану подонком, была твердой, а вот знания об этом мире — упорядоченные — были очень нужны.
— Согласен, — будто в бреду сказал я и еще успел услышать издевательский смех, прежде чем потерять сознание.
Императорский дворец. Рабочий кабинет императора.
— Значит, говоришь, странный он?
— Да, Ваше Величество!!!
— Да не тянись так, Степа, не на приеме. Есть факты?
— Так точно. Он изменился и сильно. В другое время я бы со своим предложением был бы послан им далеко и надолго. Да что там. Он бы даже разговаривать со мной не стал. И это его желание пощадить напавших… Бред же. Я думал, он будет визжать от ярости и требовать, чтобы их заживо сожгли. Вспомните его прошлое похищение — истерил и грозился всех уничтожить. А ведь с ним даже ничего сделать не успели и обращались вполне вежливо. А сейчас передо мной был совершенно другой человек.