Семь неудач Леди Удачи

Озеро_Kate

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы музыку на весь салон не включало, — вместо приветствия уже год как мадам Ляиф ответила на читавшийся на лице Агреста вопрос.

Нино же, поправив кепку, молча похлопал лучшего друга по плечу. На его лице была идиотская поддерживающая улыбка, которой Ляиф пытался сообщить «Бро, что бы ни случилось, я с тобой».

Впервые за шесть с половиной лет Агрест улыбнулся в ответ.

Не обмолвившись ни словом, все трое поднялись в гостиную. Никто из них, даже бойкая Алья, не знал, как начать разговор.

Возможно,

причиной этому было то, что чета Ляифов пропустила похороны Габриеля Агреста, отчего Нино и Алья винили себя в том, что оставили друга в трудное для него время. Возможно, потому что за последние несколько лет их встречи стали настолько редким событием, что из всех скопившихся для обсуждения тем трудно было выбрать одну. Или все из-за того, что Агрест сильно изменился через полгода после похорон Маринетт и словно воздвиг между собой и друзьями неприступную стену. А может быть, и все сразу.

Адриан тоже не знал, что сказать. После возвращения Маринетт он ожил, снова почувствовал желание общаться с людьми и сожалел о том, что отдалился от Нино и Альи. Год назад он пропустил их свадьбу со словами «как они могут радоваться жизни, когда Маринетт так и не нашлась?», хотя о том, что Дюпен-Чен жива, они знать не могли. Сейчас Агрест понимал, как это было глупо. Жизнь продолжалась, время шло, а он, застрявший в прошлом, не замечал этого. Ведь даже на вопрос его Леди о том, как там Алья, он не смог ответить ничего вразумительного.

К тому же ему все еще нужно было скрывать, что Маринетт нашлась. В другое время он бы привлек друзей на помощь, ведь журналистский талант Альи наверняка помог бы в поисках преступников. Но сейчас он не мог позволить себе втянуть Ляифов в это дело.

— Поздравляю с пополнением, — нарушил тишину голос Агреста. — Простите, что даже не позвонил.

— Тогда ты прости нас за то, что не пришли на похороны, — вздохнул Нино, откинувшись на спинку дивана. — Ты ведь не в обиде?

— Ты спрашиваешь, не обижаюсь ли я на то, что ты не бросил рожающую жену? — усмехнулся Адриан. — Хорошего же ты обо мне мнения.

— Вообще-то он собирался к тебе приехать, — доставая из сумки телефон, сообщила Алья, — но, увидев малышку, грохнулся в обморок. У меня даже видео есть!

— Уймись, женщина, — смущенный Ляиф выхватил телефон из рук жены. — Когда ты уже прекратишь все снимать? И главное, — мужчина перешел на шепот, — всем показывать.

То, как Адриан отреагировал на эти слова, заставило Нино выронить телефон, а Алью в изумлении прижать ладони ко рту. Агрест смеялся — искренне, живо, по-настоящему — впервые за несколько долгих лет.

***

Алья Ляиф не могла поверить ни глазам, ни ушам. Чтобы Адриан Агрест, последние шесть с половиной лет больше напоминавший зомби, чем человека, смеялся?

Нет, с ним определенно творилось что-то странное. В коллеже он практически не замечал Маринетт, а через полгода после ее смерти скорбел так, словно она

всегда была центром его вселенной. На протяжении долгих лет он вел себя так, будто мир потерял для него свои краски, даже в прошлую встречу два месяца назад он выглядел безразличным ко всему окружающему. Сейчас же перед ними был тот самый Адриан, которого они знали семь лет назад, а может, даже более счастливая его версия.

Последние годы почти каждая встреча Нино и Альи с Агрестом заканчивалась на повышенных тонах. Друзья пытались убедить Адриана, что нужно отпустить прошлое и жить дальше, он же упрекал их в том, что они посмели забыть Маринетт. Но, черт возьми, никто ее не забывал. Алья до сих пор не теряла надежду найти убийц лучшей подруги, постоянно пересматривала совместные фотографии и каждый год приносила цветы на ее могилу. Свою новорожденную дочь она назвала Мари в ее честь; полным именем не рискнула, боясь, что ребенка постигнет та же судьба. Однако журналистка понимала, что жить одними воспоминаниями нельзя. Дюпен-Чен бы такого не одобрила. Маринетт всегда была доброй и жизнерадостной, она бы не хотела, — Алья была в этом абсолютно уверена, — чтобы кто-нибудь страдал из-за ее смерти.

Что же такого произошло с Агрестом, что он наконец решился ее отпустить?

Неужели на него так повлияла смерть отца?

Странно. Очень странно.

Профессиональное чутье вопило о том, что не все так просто, а женская интуиция вторила ему.

Меньше месяца назад Адриан потерял единственного родного человека, а сейчас выглядел так, словно его жизнь — прекрасная сказка. Черт возьми, в школьные годы этот блондин чуть ли не зависел от мнения своего отца, во всем пытался ему угодить, а сейчас ведет себя так, будто и не переживает о его смерти!

Алья, конечно, была рада, что ее друг наконец-то ожил, но ей просто необходимо было знать причину подобных изменений. И говорило в ней не любопытство, а искреннее беспокойство за школьного товарища.

— Бро, все в порядке? — волновалась за Агреста не только мадам Ляиф.

— Эм… да, — ответил Адриан, смущенно почесав затылок. У Альи сложилось впечатление, будто он пожалел о своей бурной реакции. Но разве искренний смех — это то, о чем нужно жалеть?

— Ты выглядишь живым, — осторожно произнесла Алья. Кто знал, как Агрест отреагирует на это наблюдение? Разговоры с ним давно уже напоминали минное поле.

— Спасибо, — а такой теплой улыбки создательница Ледиблога не видела у Адриана никогда. — Том взял с меня обещание не раскисать, как видишь, стараюсь выполнять.

— Насколько я знаю, он с тебя это обещание еще пять лет назад взял, — в отличие от жены, Нино сразу выпаливал то, что приходило в его голову. — Неужели наконец решил отпустить Маринетт?

Лицо Адриана мгновенно исказилось: на смену теплой улыбки пришло раздражение. Алья в очередной раз обрадовалась тому, что ее муж стал диджеем, а не сапером.