Семь ночей с тобой
Шрифт:
– Я не могу так, – жалобно говорю. – Я должна хотя бы увидеть её…
– На выход, я сказал, – непреклонно возражает охранник.
Он смотрит на меня исключительно как на помеху и вряд ли вообще хоть немного внимает сказанному. А даже если да, наверняка пренебрежительно относится – мол, все взрослые люди, знали, на что идут.
– Тогда можно я хотя бы в зале побуду? – в отчаянии спрашиваю, лихорадочно размышляя, что делать.
Тревога ведь не только не отпускает, но будто даже разрастается.
Мне, конечно, не разрешают.
Время превращается в какую-то мешанину лихорадочных споров и действий, я теряю им счёт. Словно сама себя не ощущаю и не понимаю, что когда происходит. Пока к нам вдруг не подходит примерно тридцатилетний мужчина в деловом костюме.
– Что здесь происходит? – вопрос задан охранникам, но я мгновенно переключаюсь с них на подошедшего.
Может, хотя бы он сможет помочь? Если не получится увести отсюда Свету, то хотя бы договор в спешке оформить дадут? Уверена, что и с ним моя красивая подруга запросто сможет получить хорошую выручку, а так хоть нам обеим будет немного спокойнее.
– Девушка лезет, куда не надо, – слышу ответ охранника и, не выдержав, встреваю:
– Моя подруга участвует в аукционе, но необдуманно не заключила договор, и я боюсь за неё…
Одновременно хочется и донести важность происходящего до этого, судя по всему, администратора или даже владельца торгов; и успеть договорить. Судя по тому, как грубовато ответил обо мне охранник, время в лучшем случае поджимает. Так и чувствую, что меня вот-вот прогонят. Потому и не получается дать полный и нормальный в ответ, только и остаётся, что отчаянно смотреть на незнакомого явно важного мужчину, пытаясь взглядом передать, насколько это важно.
Кто-то из охранников ещё что-то говорит, но я не слышу. Главное, что меня пока не выдворяют. И, судя по всему, не станут без воли подошедшего.
А он тоже едва ли их слушает – смотрит на меня. Прищурено, задумчиво, внимательно. Ещё и моё тело взглядом зачем-то окидывает. Но вроде не похотливым, скорее, профессиональным.
Только и стою перед ним, не зная, что делать дальше. Аукцион ещё не начался, время вряд ли поджимает, но к чему эта пауза? Он так долго думает, выставлять меня или что?
Наверное, тогда стоит склонить его в правильную сторону. Уже начинаю подбирать более связные слова, чем тот свой недавний выпад, как мужчина, видя это, вдруг успокаивающе проговаривает:
– Ничего, ничего. Не волнуйся. Пойдём в гримёрку к твоей подруге.
Сказать, что я удивлена такому решению – это сильно преуменьшить. Скорее ждала, что мне будут говорить, что это выбор и ответственность подруги и прочие в целом объяснимые циничные бла. Охранники вот тоже в недоумении, но не спорят.
А я уж тем более не задаю лишних вопросов и просто иду с тем мужчиной, который
*************
А ведь я правда не помню, что было дальше, когда я последовала за тем мужчиной, который внушил мне надежду. Сумбур какой-то в голове… Помню, что навстречу выдвинулся кто-то ещё, помню укол, помню, что мне заткнули рот…
О Боже. Вот как раз этих обрывков воспоминаний достаточно, чтобы понять – происходит что-то страшное! Я влипла непонятно во что.
Резко открываю глаза, чуть дёргаюсь, пытаясь высвободиться из оков… Вот только их нет, это душащее и сдавленное чувство эфемерным было. Но от осознания этого не становится легче. Я ведь вижу, что сижу на заднем кресле какой-то машины. Спереди двое мужчин. Один из них кажется тем самым, кто к двери меня повёл. Администратор он или кто…
Чуть подаюсь вперёд, чтобы разглядеть получше, но резко одёргиваю себя. Какая, к чёрту, разница, кто эти двое. Куда важнее, что они не по моей воли запихнули меня сюда, вырубили чем-то и теперь везут непонятно куда!
Сердце лихорадочно бьётся, я начинаю задыхаться, до боли сжимаю губы, чтобы не расплакаться вслух. Пока уроды не заметили, что я очнулась. Надо сыграть на неожиданности, если это возможно…
Да плевать, возможно или нет. Попытаюсь точно. Непонятно, куда меня везут, но вряд ли с хорошими намерениями. А ещё Света… Где она сейчас?
Резко закрываю глаза и обессиленно прислоняюсь к спинке кресла, стараясь максимально расслабиться. Уж не знаю, как я в таком раздрае умудрилась почувствовать, что на меня сейчас посмотрят, но, к счастью, сориентировалась вовремя.
– Что-то у меня сомнения… – говорит кто-то, судя по всему, безотрывно пялящийся на меня. Ощущение его въедливого взгляда никак не покидает. – Да, красивая, подходит под описание и одета просто, вряд ли из блатной семьи. Но от клуба у нас точно не будет проблем?
Цепенею, услышав эти слова, очевидно сказанные обо мне. Страх разрастается внутри, так, что уже и не умещается. Странно, что ещё не вырывается наружу громкими всхлипами, сдерживать которые становится всё сложнее. Я чуть не задыхаюсь подступающей паникой, а чудовища на переднем сидении в это время продолжают уверенно и спокойно обсуждать мою участь.
– Расслабься, мы пока на стажировке. Наших документов у них ещё нет. Накрайняк, если узнают и в принцип пойдут, свалим из страны, я же говорил, у меня есть связи. А теперь и бабки, – доносятся до меня слова того, в ком совсем недавно видела надежду, а теперь погибель.
С трудом улавливаю нить их диалога. Понятно только одно – я для них что-то вроде вещи, которой распоряжаются по своим удобству и выгоде.
Хорошо хоть отвернулся уже тот на меня смотрящий.
– Сколько ты там запросил?