Семь портретов

Флид Александра

На его плечах вновь покоилась кожаная куртка, заменившая тяжелое драповое пальто, и он приезжал на своем мотоцикле. Она не беспокоилась о нем, отпуская поздно вечером, поскольку теперь он мог ездить самостоятельно и не зависеть от расписания городского транспорта.

Так как это был выходной, она думала о том, что Антон, который не появлялся две недели, теперь мог вновь нанести визит. Робби это не особенно волновало – он по обыкновению заперся в своей комнате, занимаясь уроками и прорабатывая собственные теории. Он всегда знал, чего хотел,

и как этого можно было добиться, а потому Рита не мешала ему. В свою очередь он также не беспокоил ее, когда она оставалась всю ночь напролет в гостиной, зажигая лампу и проводя бесконечные часы над картонным трафаретом и шаблонами.

По воскресеньям она предпочитала не работать – в этот день она наведывалась в почтовое отделение, отдавала то, что успела сделать за неделю, получала деньги, выслушивала замечания, а потом отправлялась за покупками. Заработок заметно вырос, и теперь она всегда возвращалась домой, зная, что в карманах у нее еще шелестят разноцветные бумажки, без которых на этом свете просто невозможно прожить. Накопления подходили к концу, но благодаря продаже открыток Рита могла позволить себе надеяться на то, что ей удастся сберечь некоторую сумму и обойтись скромным еженедельным доходом.

Она припомнила старые уроки кройки и шитья, и однажды даже купила новую ткань для платья. Старые наряды стали ей слишком велики, и она решила, что весной нужно выходить на улицу в чем-то более приличном. Кое-что удалось перешить, сэкономив деньги для новой шляпки – потеплевшие дни диктовали собственные условия.

Звон колокольчика поднял ее с кресла, и Рита оставила швейные принадлежности, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Она была почти уверенна в том, что это ее бывший супруг, но за забором стоял Артур.

– Добрый день, – улыбнулась она.

– Здравствуйте, – как всегда, вежливо ответил ее гость.

– Зайдешь? – Она отошла в сторону, пропуская его во двор.

– Я… не знаю, пришел только чтобы пригласить вас на юбилей нашей кондитерской. Помните, я говорил вам?

– Конечно, помню.

Она помнила почти все, о чем он упоминал. Наверное, все дело было в том, что временами она воспринимала его как Робби, к которому всегда относилась с крайним вниманием.

– Юдифь сказала, что будет рада, если вы придете.

С Юдифью Рита виделась всего пару раз с тех пор, как они познакомились. Их встречи всегда происходили в магазине, и Юдифь неизменно держалась очень приветливо и тепло, хотя Рита все еще побаивалась говорить с ней открыто.

– Я даже не знаю… прилично ли отказываться, но ведь я совсем не имею отношения к вашему заведению. Я там ни с кем не знакома, что мне делать в такой праздник среди людей, работающих вместе каждый день?

– Решайте сами, я не вправе вас заставлять или убеждать, но я также был бы рад видеть вас там.

Ну, если только так…

– Правда? – Она внимательно посмотрела на него, отметив, что его уши явственно порозовели.

И почему он всегда так напряжен? С одной стороны, Артур стал говорить гораздо свободнее, и, припоминая их первую беседу прямо посреди улицы, в тот день, когда он сказал, что хотел бы ее сфотографировать, Рита даже удивлялась тому, как сильно все изменилось. Однако с другой стороны она все еще не могла назвать его другом, поскольку его скованность никуда не уходила.

– Да, правда.

– Тогда я, возможно, приду. Когда запланировано празднование?

Артур поморщился.

– Празднованием это назвать сложно – просто останемся на кухне после работы. Если честно, я даже не знаю, что мы будем делать.

– А фотографа пригласили?

– Да.

– Значит, хотя бы одно можно знать наверняка – будете позировать.

– Нет, это вряд ли. Хозяин хочет, чтобы снимки кондитерской были в следующем выпуске местной газеты, так что фотографа вряд ли заинтересуют наши лица.

– Тебе виднее. Ну, так когда же мне приходить?

– Я зайду за вами послезавтра. Вечером, если вы не против. Потом провожу до дома, не беспокойтесь.

– А как же твой мотоцикл?

– Обойдусь один день, прожил же без него всю зиму.

– Хорошо, как скажешь.

После этого Артур быстро скрылся из виду, не пожелав даже зайти в дом и поздороваться с Робби. Очевидно, он вообще опасался ее сына, что иногда даже веселило Риту.

*

Новое платье из темно-синего муслина было готово как раз к сроку – она постаралась сшить его как можно быстрее, даже отложив работу с открытками на один вечер. Все-таки, в ее жизни было не так много развлечений, и Рита решила, что успеет поработать в оставшиеся дни, если не будет отлынивать. Самодисциплина давалась непросто, но без нее представить дальнейшую жизнь было очень сложно – для того чтобы регулярно сдавать на почту не меньше сорока пяти открыток, нужно было работать, не покладая рук.

И все же, когда Артур зашел к ней в четвертом часу пополудни, она уже была почти готова. Поскольку обстоятельства не позволяли ей расхаживать по дому в синем платье, Рита осталась в обычной одежде, но при этом заранее уложила волосы и даже подкрасила губы, чего ей не приходилось делать уже довольно давно.

– Подождешь немного? – спросила она, впуская его в гостиную. – Я должна еще кое-что сделать.

– Нужно что-то еще? – глядя на нее широко раскрытыми глазами, явно удивился он.

– Да, у меня новое платье.

Он пожал плечами, и только тогда ее взгляд упал на сумку, которую он принес с собой. Эту форму она узнала бы когда угодно – Артур все-таки решил принести свою камеру. Дабы не смущать его, Рита сделала вид, что ничего не заметила.

Когда она вышла в гостиную уже в новом платье, он явно ждал ее – его взгляд был обращен к двери, и он стоял на прежнем месте.

– Сама сшила, – чувствуя себя неловко под его внимательным взглядом, объяснила она, понимая, что говорит лишнее.