Семь раз отмерь
Шрифт:
Наконец около шести вечера все разошлись. Женщины заспешили домой, чтобы наспех приготовить мужьям поесть. А Кэрол, немного уставшая, села перебирать в сотый раз роскошные флакончики в сумочке, умиротворенно вздыхая от радости.
Потом пришел Лепски. Из отпуска вернулся шеф – Фрэнк Террелл, и Лепски вводил его в курс дела, рассказывая о том, что случилось в его отсутствие. Лепски любил приукрасить свою роль. Террелл хорошо знал эту его слабость, но слушал и кивал, изредка попыхивая трубкой. Затем подвел итог: девять машин угнаны и десять
– Ну и прекрасно, – сказал Террелл, когда Лепски закончил. – Теперь ты свободен и можешь ехать в отпуск.
Вошел сержант Беглер.
– Рапорт, сэр. Какой-то тип из окна своей квартиры стреляет по лампочкам в соседних домах. Оперативники внизу ждут. Может, Том поедет и посмотрит, в чем там дело?
Террелл одобрительно кивнул:
– Том, это твое последнее задание. Поезжай и разберись на месте.
Лепски обожал подобные задания. Ничто не радовало его так, как импозантные «роллсы», «кадиллаки», «бентли», шарахающиеся в сторону, заслышав вой сирены полицейской машины.
Подъехав к месту действия, он увидел десяток полицейских в форме, смотревших задрав головы на одно из окон семнадцатиэтажного дома.
– Вон оттуда стреляет этот тип, – сказал один из копов.
Лепски вынул револьвер.
– Пошли, – сказал он решительно.
На глазах у собравшихся прохожих, а также прибывших сюда телеоператоров Лепски медленно и с достоинством направился к дому, надеясь, что ребята с ТВ снимают его.
Вместе с тремя полицейскими и трясущимся престарелым привратником Лепски взобрался на одиннадцатый этаж.
– Вот здесь дверь в его квартиру, сэр, – промямлил привратник, когда они вошли в коридор. – Это мистер Льюисон. Я думаю, у него крыша поехала.
Лепски, с револьвером в руке, приказал копам занять нужные позиции, а сам каблуком ботинка так саданул в дверь, что она распахнулась настежь. Полиция как шторм ворвалась в хорошо обставленную гостиную, где у окна сидел полный пожилой мужчина, держа в руках винтовку 22-го калибра.
– Бросай оружие! – загрохотал Лепски своим тренированным полицейским голосом и направил револьвер на сидевшего у окна стрелка.
– Ага! Наконец-то полиция пожаловала! Очень хорошо! – Мужчина положил винтовку на пол. – Давно пора. Входите, входите. Вы только взгляните на это безобразие! Люди средь бела дня жгут свет! Какой позор! А наш добрый президент все время просит экономить электроэнергию, но они на это плюют! Взгляните только: свет и свет! Кругом свет!
Когда Лепски, вернувшись в управление, составил рапорт, Беглер и Джейкоби чуть не лопнули от смеха.
– Ну, посмейтесь, вы, два болвана, – запальчиво сказал Лепски. – А меня сняли для телевидения. Вот тогда посмотрим, кто посмеется.
Однако, когда он позвонил на телестудию Парадиз-Сити, ему сказали, что кадры, на которых он был снят, были испорчены каким– то мальчишкой, который не придумал ничего лучшего, как прижать свою грязную
С испорченным настроением Лепски вернулся домой и уже с порога произнес свой обычный призыв:
– А вот и я. Что у нас сегодня на ужин?
Кэрол как раз положила обратно в сумочку изящный флакон духов. Голос Лепски вырвал ее из грез, в которых она видела себя женой миллионера, и вернул на землю, где она была всего лишь женой детектива первого класса.
– Привет, беби! – повторил Том, вваливаясь в комнату. – Что у нас на ужин? Я голоден, как сто чертей!
Кэрол закрыла глаза. Мечта испарилась. Возвращаясь к прозе жизни, она сказала:
– Том, посмотри на все это! Видишь, чемодан с твоими инициалами! Разве это не чудо?
Лепски уставился на чемоданы:
– Это для меня? А на кой черт мне нужен новый чемодан? У меня разве нет старого?
– Он принадлежал еще твоем деду, – холодно сказала Кэрол.
– Ну и что? Чем плох мой дед? – завелся Лепски.
– Ты поедешь с новым чемоданом, – медленно и твердо произнесла Кэрол.
Лепски подошел к чемодану и стал рассматривать его.
– Но он стоит бешеных денег! Ты соришь деньгами, лапушка!
– А теперь посмотри на это. – Она указала на сумку.
– Это ты тоже купила?
– Это подарок от мистера Маверика, Том.
Лепски стал разглядывать содержимое сумки. Он вытащил духи в аэрозольной упаковке и прыснул себе в лицо. Кэрол выхватила у него духи.
– М-м… симпатично, – сказал Лепски. – Вот так взял и просто подарил?
– Да. Это и два чемодана обошлись всего в сто долларов.
– Ну и ну! Не завела ли ты с ним шашни, моя радость? – сказал Лепски, но тут же улыбнулся. – Шучу, шучу. Но что же у нас все-таки на ужин?
– Лепски, неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме еды? – сказала Кэрол, удаляясь на кухню.
– Все это мы уже проходили, – ответил Лепски, идя за ней. – Давай есть.
Но когда Кэрол заглянула в холодильник и осознала, откуда взялись толстые сандвичи с курицей и ветчиной, она издала отчаянный вопль. А Лепски, услышав знакомые звуки, разразился такой тирадой, что Кэрол покраснела до кончиков ушей.
Новость о дерзкой краже иконы Екатерины Второй была передана по телевидению в шесть часов вечера. Комментатор сообщил, что президент Соединенных Штатов уже связался с советским премьер-министром и заверил его, что икона будет найдена в кратчайший срок. Он обещал награду в двести тысяч долларов тому, кто поможет отыскать ее. Премьер же приказал немедленно закрыть выставку, а экспонаты упаковать и под строгой охраной вернуть в СССР.
Президент информировал русских, что все выезды из страны взяты под строгий контроль и вывезти похищенную икону не удастся. Обнаружение ее – это только вопрос времени. Полиция, силы безопасности, армия и флот – все брошено на поиски. Преступники будут найдены и строго наказаны.