Семь с половиной женихов Евангелины
Шрифт:
– Пр-р-релестная Евангелина, - стонал и рыдал он, - ты что, издеваешься?! Жестокосер-р-р-рдная людоедка! Безжалостная кр-р-расота! Лютое сер-р-рдце!
Я глянула на предмет, который предложила гному в качестве помощи. Это была капсобака, приветливо скалящаяся в свете луны, и гному она была так же страшна, как кусающие его ляжки костяные монстры. Я держала капсобаку за цепочку, а она меленько цокала своими острыми стальными зубками, жаждая гномьего мясца.
– Прекратите! Капризничать!
– выкрикнула я. Тележка подпрыгивала на кочках,
– Хватайте! Ее! Она! Вас! Удержит!
Последний укус чудовища был, наверное, очень чувствителен. Гном, набравшись духа, отчаянно зажмурился и протянул руки вперед. Капсобака учуяла его и тотчас цапнула его, за что придется. Пришлось удачно - капкан зажал куртку гнома.
– Р-р-р-р!
– рычала капсобака, намертво сжав челюсти на его рукаве. И минуты не прошло, как эта крохотная вещица втянула гнома в повозку и повисла на его одежде, довольно улыбаясь и виляя золотой цепочкой.
– Хорошая собачка, хорошая!
– я потянула за цепочку, насилу отрывая капсобаку от гнома.
Гном, шлепнувшись на сидение, подпрыгивая в тележке, утер пот со лба и тотчас же приложился к фляжке с пивом для успокоения нервов.
– Однако!
– промолвил он глубокомысленно. Извиняться за свои слова он не собирался.
Впереди замаячил большой черный дом, готичный и мрачный, но мне некогда было любоваться его архитектурой. Я криком понукала взмыленную лошадь, тележка с грохотом влетела во двор, и радостный хозяин вышел на крыльцо, поприветствовать припозднившихся гостей.
– Евангелина!
– воскликнул некромант радостно, распахивая объятья.
– Какая радость! Я так ждал вас! А что вы такая бледная? Вам нездоровится? И почему волосы у вас дыбом, это новая мода такая? Вам очень, очень идет!
– У вас около дома чудовища бегают!
– нервно выкрикнула я.
– Они чуть не растерзали нас! Что это за звери такие?!
– Какие еще чудовища!?
– некромант так и сел, поскользнувшись на ступеньках, и даже заикаться от страха начал.
– Вы уверены? То есть, я хочу сказать, что очень не люблю чудовищ, и даже боюсь, но у нас тут спокойные места, никаких чудовищ никогда не было...
– Тащи ружье, дур-рак!
– выкрикнул несдержанный гном.
– Они мне всю жопу искусали! Хочешь, покажу?
И он привстал с целью снять штаны.
В этот момент чудовища, гремя костями, вылетели из темноты, и, скуля и скрипя, кинулись ластиться к некроманту.
– Вот они, монстры!
– проорал гном с полуспущенными штанами.
– Дайте мне мою дубину, и я прихлопну их обоих! Беги, глупец! Не то они тебе сейчас руку откусят!
– Какие же это чудовища и монстры, - обиженно произнес некромант, мгновенно успокаиваясь и почесывая блестящие черепа.
– Это мои питомцы. Разве же можно в них стрелять? Я же не стреляю в ваших собачек!
– Наши собачки не кусают ваши ляжки!
– вопил невоспитанный гном.
– Кусают, - резонно возразил некромант.
– Если охраняют дом. Евангелину они не тронули бы, я им не велел ее пугать. А вот вас, господин навязчивый, невоспитанный и нахальный гном, кажется, никто не приглашал?.. Можете встать, надеть ваши штаны и идти сейчас
же вон! Обещаю - они вас не тронут. По крайней мере, если вы снова не попретесь к дому. Тогда я за них не ручаюсь.
И некромант ревниво посмотрел на гнома, испепеляя его своим призрачным зеленым взглядом. Но гном, оправившись от испуга, тотчас же обрел свою наглость и уперся всеми четырьмя конечностями.
– Не очень-то прилично юной девице, - желчно произнес хитрый гном, - оставаться на ночь у незнакомого молодого человека без провожатого! Я, я этот провожатый! Да я ей почти родственник! Мы с утра чуть не обвенчались в гномьей церкви.
– А смотреть на голую задницу пьяного гнома юной девице прилично?
– невинно поинтересовался ехидный некромант.
– Не очень-то это по-родственному.
Гном игнорировал его выпад, спешно подтянув штаны.
– На улице ночь, - язвительно ответил он.
– Темно и страшно. Бродят по дорогам всякие монстры и бандиты. Хорошенькое ж дело, когда хозяин вроде вас выгоняет гостей в поле! Пусть там меня насмерть растерзают, да?
– Пусть, - кровожадно согласился некромант, потирая ручки и хихикая.
– У вас такой интересной формы череп. Такого в моей коллекции нет. Я его потом отполирую и покрою лаком. Могу на темечке цветочки нарисовать. Очень красиво.
– Не надо никого терзать!
– взвизгнула я.
– Ради бога, с меня достаточно жестокости на сегодняшний день! Можно войти в дом? Я хочу отдохнуть... Или нет! Давайте я вам быстренько откажу и поеду домой!
– Ась?!
– подпрыгнул некромант.
– Что-то я плохо стал слышать. Наверное, костная пыль в уши набилась. Вы сказали, что хотите вздремнуть пару часиков? Извольте.
– Да не вздремнуть!
– я едва не плакала.
– Хотя отчего нет.
***
Но оказавшись дома у некроманта, я позабыла о сне в тот же миг.
Некромант был деятельным, и по всем углам у него, как я и предполагала, валялись оживленные черепушки. Но это был не беспорядок, нет. Наоборот - каждый черепок узнавал хозяина и сверкал глазками. И как по волшебству открывались перед некромантом сами собой двери, или, например, начинала играть музыка. Что-то легкое, вроде «Светит месяц». Как будто кто-то искусный колотил палочками по ксилофону.
– Люблю, знаете, музыку, - застенчиво признался некромант, нервно потирая ладони.
– Я сам настраивал ксилофон! Но пока они не все ноты могут взять, знаете. не хватает кое-чего.
И он отдернул занавесь с ниши.
В ней, разного роста, возраста и комплекции, сидели четыре скелета в красных вязаных носках и, заглядывая в ноты, молотили друг друга деревянными палочками по ребрам.
Куча костей и черепов разных размеров на удобных деревянных подставках окружало их, и мелодии получались очень здорово.