Шрифт:
Глава 1
12 лет назад
– Ай, мне же больно, – раздаётся голос маленькой девочки, похожий на перезвон колокольчиков.
– Блайт, перестань ныть, как девчонка, – отвечает ей брат и усмехается, перебирая маленькими пальчиками волосы девочки прядь за прядью.
– Я и есть девчонка, если ты не заметил, – фыркает малышка, забавно скорчив лицо.
– Да ладно тебе, потерпи ещё немного. Я почти закончил, – Клайд завязал бантик покрепче и повернул нетерпеливую малышку к зеркалу.
И тут её лицо растянулось в такой большой улыбке, что сердце его забилось быстрей. Он чувствовал всем своим маленьким детским сердечком, что готов на всё, только бы чаще видеть эту прекрасную улыбку. Потому что, когда Блайт улыбалась так искренне, так нежно, солнце выходило даже в самый пасмурный день, согревая людей вокруг своими теплыми лучиками.
Клайд всю ночь сидел и просматривал разные девчачьи видео в интернете, которые всегда считал дурацкими, чтобы научиться делать эти чёртовы косички. Ему стоило огромных усилий держать глаза открытыми, когда веки тянулись вниз, будто налиты свинцом. Но все меркло, когда она улыбалась так.
Вчера девочка весь день ходила поникшая, потому что их папа не способен сделать даже приличный хвостик. Каждая его попытка сотворить дочери какую-либо причёску заканчивалась гнездом на её голове, которое они после распутывали мучительно долго. Такие эксперименты не проходили без потерь: волосы летели с её головы клоками.
И вот наступил важный день для обоих детей. Они идут в школу. Именно в такие моменты малышка остро ощущает отсутствие матери. Клайд понимал это каждый раз. Нет, не потому что сестрёнка закатывала истерики или прямо говорила об этом. Она никогда не произносила этого в слух, но мальчик всё равно замечал. Причиной являлись её глаза. Глаза цвета неба, в которых всегда плещется радость, в минуты печали выдают её. В такие моменты на них находит гроза, раскаты грома. Будто сам Зевс спустился с Олимпа, чтобы потревожить ясные небеса, обрамлённые густыми ресницами.
Любая девичья возня приводит их отца в полную панику. Он до сих пор не научился справляться один, даже спустя годы. До сих пор не научился жить без милой девушки, с первых секунд знакомства поразившей его сердце. Без той, что скрашивала его тяжёлые будни своей лучезарной улыбкой.
Дети совсем не знали маму. Она умерла сразу после их рождения. Элли Йорк страдала врождённым пороком сердца. Врачи не рекомендовали ей рожать, потому что это было опасно, но упрямая девушка не поддалась на уговоры специалистов и не слушала мольбы своего мужа. Она мечтала о детях. Хотела подарить своему любимому маленьких ангелочков, которых он будет любить не меньше её.
Элли скончалась на больничной кушетке, едва успев подарить своим новорождённым детям счастливую улыбку на уставшем лице. С того дня Грегг Йорк стал увядать на глазах. Единственное, что до сих пор позволяло ему цепляться за жизнь, ставшей пустой и бессмысленной – дети. Малыши, которым от него достался только цвет глаз. В остальном они две точные копии своей матери. Особенно Блайт. С каждым проходящим годом, мужчина замечал как она похожа на Элли. Её манеры, поведение, такое же невероятное упрямство. Но самое главное – улыбка. Улыбка, которая каждый раз заставляет его сердце остановиться, а потом разогнаться с бешеной скоростью.
Дети сидели в комнате девочки, которая напоминала розовое недоразумение. Кровать, на которой разбросана дюжина мягких игрушек. Комод, углы которого причудливо изогнуты в разные стороны. Шторы, что не позволяют солнечному свету до конца проникнуть внутрь, усыпаны маленькими феями с блестящими крылышками и волшебными палочками в руках. Звезды, покрытые блестками, наклеены вокруг большого зеркала, висящего на стене, перед которым Блайт, одетая в ситцевую пижамку, покрытую ромашками, радостно скакала.
– Как? Как ты смог? – малышка вертелась из стороны в сторону, разглядывая свои светло-русые волосы, заплетённые в две неровные косички и перевязанные бледно-розовыми лентами, которые доходили ей до самого пояса. – Они такие красивые.
– Просто я невероятно талантлив, – мальчик самоуверенно улыбнулся, гордо задрав голову.
Девочка бросилась на него и крепко обняла, обернув маленькие ладошки вокруг его шеи.
– Ты самый лучший брат на свете. Я так тебя люблю, – прошептала она и уткнулась носом ему в шею, вдыхая такой родной запах.
– Я тоже люблю тебя, малышка, – прозвучало в ответ.
– Ты теперь всегда-всегда будешь делать мне косички? – промолвила она с надеждой в голосе.
– Всегда-всегда, – мальчик тихонько засмеялся, обнимая её ещё крепче.
Поцеловав её в макушку, чуть отстранился, чтобы посмотреть в серо-голубые, в точности как у него, глаза.
– Ты готова? – спросил с улыбкой.
– Да… Нет… Не знаю. Что если со мной никто не захочет дружить? Что если надо мной будут смеяться? – произнесла малышка с толикой грусти в голосе.
Клайд посмотрел в большие невинные глаза. В них была неуверенность. Сердце его готово вырваться из груди. Если понадобится, он будет ходить за ней по пятам, но никто не посмеет обидеть её. Они одного возраста, но он чувствовал необходимость всегда защищать её.
– Знаешь, если никто не захочет дружить с такой милашкой, то они полные неудачники, – Клайд усмехнулся. – А для чего тебе дружить с неудачниками? Тем более у тебя есть я, зачем тебе кто-то ещё? – сказал он на одном дыхании, уверенный в каждом слове, что произнёс.
Блайт захихикала. И вот оно. Солнце вновь выплыло из-за горизонта и сжало мальчика в своих объятьях. Тепло разливалось по всему телу, добираясь до сердца.
Мальчик прижался лбом к её лбу.
– Блайт, ты мой самый лучший друг. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом.
– Обещаешь?
– Обещаю. Ты мой клан, Блайт, – прошептал он.
Однажды ночью их папа смотрел фильм «Крестный отец», и Клайд, которому тогда не спалось, незаметно прошмыгнул в угол дивана и из своего укрытия смотрел фильм вместе с ним. Мальчик знал, что отец ни за что не позволил бы его смотреть, заявив, что он слишком мал.