Семь шагов до тебя
Шрифт:
Он замирает. Дышит надсадно. Наверное, это мой маленький триумф: со мной он забывает о ледяной сдержанности, но мне этого мало. Слишком мало, чтобы осесть у его ног послушной и безвольной куклой.
Пока он стоит и то ли думает, то ли приходит в себя, я тихонько ускользаю. Оставляю его одного.
Сердце рвётся назад. Не знаю, что я оставила там, в приглушенном свете библиотеки. Только это больно, безумно больно. Тянет сдаться и вернуться. Кинуться ему на шею, обнять ногами. Любая нормальная девчонка сделала бы это. Но я не могу. Лучше
Я маленький зверёк с запертыми внутри чувствами и эмоциями. Я запечатанные заклинанием письмена, которым никогда не открыться, пока не будут произнесены важные для меня слова.
Он не пошёл за мной вслед, и я этому только порадовалась. Пусть. Так лучше. Нам обоим нужно остыть. Я, наверное, слишком возвышенно мечтала, пока его не было. Он, подозреваю, чересчур бурно фантазировал, но уровнем пониже. Для мужчин это естественно, как мне кажется. Я не виню его. Может, даже радуюсь где-то очень глубоко внутри. Просто мне оказалось этого мало.
Уже в своей комнате я поняла, что подушка и одеяло остались там, в библиотеке. Ну и ладно. У меня есть отличный клетчатый плед. А под голову можно и вещи какие-нибудь положить. Их здесь непростительно много. Столько, что некуда и незачем надевать.
Тёплый ласковый душ, чтобы успокоиться. Уже стоя под струями, вдруг поняла: он дома, и тревога, что все эти дни стискивала сердце, ушла. Он дома, и можно отпустить пружину. Всё хорошо. С ним ничего не случилось. По крайней мере, физически. А всё остальное не важно. Не до такой степени, чтобы впадать в отчаяние. Для этого нет причин.
За шумом воды я не слышала, как он вошёл. Не замечала его взгляда до тех пор, пока не потянулась за полотенцем. Не знаю, как устояла на ногах. Нейман смотрел на меня, прислонившись к приоткрытой двери. В его глазах – буря. Снежная сизая метель.
– Не бойся, Ника, – чуть изогнулись в горькой усмешке его губы. Он сделал шаг, сдёрнул полотенце с крючка и вложил его в мои ослабевшие пальцы. А я так и стояла – голая и беспомощная. Холодные капли срывались с мокрых волос и падали на спину, лицо, грудь. Не было сил даже закрыться. – Не бойся, – Нейман словно уговаривал. Понять бы ещё, кого: себя или меня.
А затем он сокрушённо вздохнул. Не деланно, а по-настоящему. Забрал полотенце из моих ватных рук, закутал меня в него. Полотенце большое, а я маленькая. А когда он подхватил меня на руки, я растворилась в ощущениях.
Он нёс меня так, словно я ничего не вешу. А я вдыхала его запах и не смела закинуть руки за шею, хотя мне очень хотелось. Вместо этого я прижалась щекой к его груди и слушала, как ровно, но достаточно быстро стучало его сердце: тук-тук, тук-тук.
Он принёс подушку и одеяло. Я вздрогнула всем телом, когда он начал вытирать мне голову, а потом – тело.
– Не бойся, Ника. Помнишь: я ничего не возьму, пока ты не будешь готова дать мне сама. Забудь обо всём, что было раньше. Забудь. Я сумею отогнать демонов твоего прошлого. У меня получится.
Я замерла.
Грудь распирало от желания сказать ему, что это не так, но у меня не хватило духу признаться. Потому что в чём-то он прав. Да, было. Не совсем приятное, прилипчивое, пошлое. То, что я задвинула в самый дальний угол своей памяти. И да, именно поэтому косила под мальчика, чтобы меньше привлекать к себе внимания, не провоцировать.
То, что я до сих пор девственница – везение. Умение прятаться и хорошо бегать от неприятностей.
– Тебе помочь одеться, Ника? – я снова вздрагиваю, когда на колени ложатся вещи, которые я приготовила, чтобы надеть после душа.
– Нет, я сама. Спасибо, – смущаюсь до слёз, которым не суждено пролиться, и комкаю одежду.
Он только кивает и поднимается. Идёт к выходу. И больше всего на свете мне хочется его окликнуть. Но Нейман сам останавливается у двери.
– Спокойной ночи, Ника. До завтра.
Я молчу, сражаясь с самой собой. Поэтому он уходит, закрывая аккуратно дверь. Я натягиваю пижамные штаны и мягкую футболку. Падаю, кутаясь в одеяло. Согреваюсь. А затем встаю, чтобы причесаться и высушить волосы.
Завтра. Мы увидимся утром. Потому что завтра уже пришло – часа два назад. Он будет смотреть на меня, и поэтому нужно, привести волосы в порядок, сделать их ровными и струящимися. Всё, как ему нравится. Я даже надену платье, когда буду выходить к завтраку. И туфли. Хочу быть красивой для него.
Он мой стимул. Для себя я не хочу ничего – кто бы что ни говорил о любви к себе, о самодостаточности. Мне этого пока не хватает и, может, никогда не будет хватать.
Мне казалось: не усну, буду ворочаться до утра, вспоминать, перебирать взгляды и вздохи, жесты и слова, но сон пришёл слишком быстро, я даже помечтать не успела.
Глава 51
– Надеюсь, ты хоть немного побудешь с нами, Стефан, – ворчит тихонько Мотя.
– Немного побуду, – слышу я его голос, но взгляд от тарелки оторвать не могу. Почему-то очень сложно посмотреть на Неймана при свете дня. Не знаю, откуда эта неловкость и скованность. Вчера мы целовались как сумасшедшие, а сегодня я прячу глаза.
Я не надела платье – струсила. Подумала: это будет выглядеть глупо, поэтому осталась в домашней удобной одежде, но, кажется, Неймана это вообще не волновало.
Они разговаривают с Тильдой, а я витаю далеко-далеко и в то же время болезненно остро ощущаю его близость. Он сидит напротив. Я вижу его руки, наблюдаю украдкой, как он орудует вилкой. Уверенные, точные движения.
Перед завтраком мы поздоровались, Нейман отодвинул мне стул, и вот теперь я сижу и не знаю, куда себя деть.