Семь «шестерок»

Игнатьев Олег Геннадьевич

— Да, тысячу! Что, мало?

Климов не стал спорить, и Тимонин поблагодарил его взглядом: вовремя помог, хорошая раскрутка.

— Мало, — жестко сказал он. — За тысячу сейчас никто себя марать не станет! Признавайтесь, кто убил? Вы или Сячин?

Рудяк дал «трещину».

Пристыженно и виновато, сбивчиво, взахлеб, вымаливая для себя прощение, он рассказал о том, как Сячин убивал кассиршу.

— Он с вальтером теперь не расстается. Мы все боялись, что и нас он уберет. Он говорил, что в «уголовке» у него полно дружков.

— И вас бы мог убрать?

Кажется,

наступил момент полной самообнаженности. Узкое лицо Рудяка исказилось, и он разрыдался. Размазывая слезы по щекам, стал говорить о том, что в августе его чуть не убил Сергей. Заподозрил в возможной измене. Привез на своей «Ладе» в лес, заставил полностью раздеться и, подтолкнув к какой-то грязной яме, угрожая пистолетом, потребовал молчать «до гробовой доски», чтоб ни случилось. Узнав, что между Файдышем и Бицуевым произошла драка, во время которой Бицуев орал, что выдаст банду «с потрохами», Сячин сказал, что «порешит Бича». Вместе с Файдышем, вооруженные пистолетом и обрезом, они до ночи поджидали того у здания милиции, сидя в машине. Если бы он вышел «из ментовки», они бы его застрелили. Но Бич пропал куда-то, наверное, испугался, заявлять не стал, и они успокоились.

— И вас осталось трое?

— Да.

Рудяк отвечал нервно, срывисто, и все-таки тон его теперь был иным, чем вначале. Немного помолчав, уняв волнение, он выпил воды, предложенной ему Тимониным, и ответил на последние вопросы.

— Организатор банды Сячин?

— Да.

— Куда он мог уехать?

— К Томке.

— Где она живет?

— В Подвойске.

— Кем работает?

— Швеей.

Остальное их уже не волновало. Рудяк и не заметил, как сказал о самом главном.

Глава 13

В Подвойск Климов приехал на рассвете.

Этот далекий, затерявшийся в лесах сибирский городок заставил его сделать три пересадки: с самолета на поезд, с поезда на катер, с катера на рейсовый автобус, переполненный рабочим людом.

Начальник подвойского уголовного розыска, поджарый капитан, назвавшийся Чурилиным, познакомил его с оперативной сводкой. Сердюкова Тамара Анатольевна, работница швейного кооператива «Соболь», проживает по улице Завражной, дом номер пять, в частном домовладении, разведена, детей не имеет. Три дня назад взяла на работе отпуск, на улицу выходит редко. Во дворе ее дома стоят «жигули» шестой модели, малахитово-зеленые, прикрытые брезентом.

— А что, сюда можно добраться своим ходом? — удивился Климов. И Чурилин подтвердил:

— Свободно! Чем мы хуже вас, южан? Недавно трассу протянули, так что можно.

Климов мысленно поблагодарил подвойских коллег за оперативность, за сбор нужной информации, и подумал, что «разведена, детей не имеет», это как раз то, что нужно Сячину. Он с машиной, при деньгах, она свободна. Частный дом… Подполье обеспечено.

— Как его теперь оттуда выкурить?

Сразу же возникло несколько вариантов, но на лице Чурилина отразилась кривая улыбка пройдохи, довольного своей хитростью. План его заключался в том, что дома по улице Завражной не были еще подключены к теплоцентрали, и горкоммунхоз устанавливал колонки для подогрева воды. Заодно устанавливали и ванны, тем, кто хотел. А хотели все: уж больно баня далеко, да и купаться в ней тоска: вот-вот завалится.

Климов уловил его идею.

Через день на улице Завражной появились сварщики, сантехники, газовики. Климов с Чурилиным стали бригадирами.

В полдень в доме Сердюковой был замечен квартирант. Когда она отправилась в ближайший магазин, занавеска на одном из крайних окон дрогнула. Кто-то наблюдал за улицей.

Одетый в прожженную робу сварщика, в вязаной шапочке, с защитными очками на лбу, Климов не боялся, что его узнает тот, кто прятался за занавеской. Черные усы и трехдневная щетина настолько изменили его облик, что, пройди мимо него жена, и та бы отшатнулась, как от чужака. Она панически боялась уличных знакомств.

Утром следующего дня группа Чурилина устанавливала газовую колонку в доме Сердюковой, но Сячин ни разу не вышел на кухню, словно его и не было.

Климов попросил соседку, бойкую старушку в кацавейке, узнать, есть ли кто в доме? Но та вернулась, пригорюнясь. С ней и разговаривать не стали: «Томка чевой-то окрысилась». Это лишний раз убеждало, что Сячин здесь, бежать ему отсюда некуда. Плохо то, что у него «вальтер» и неизвестно, сколько патронов к нему. Любой, кто сделает хоть шаг в его жилище, в его прочное убежище, получит пулю.

Надо было выманить его на улицу, по крайней мере, сделать все, чтоб он расслабился, забылся, опустил оружие в карман. Услышав голоса газовиков, он, без сомнения, вынул пистолет и встал за дверь.

В бюро технической инвентаризации Чурилин взял план сердюковского дома, и после его изучения они пришли к весьма неутешительному выводу: штурмом сячинскую клетку не возьмешь. Она была без окон, с единственной дверью, которую легко забаррикадировать. К тому же, наискось от двери, в стене располагалась ниша, еще одно хорошее укрытие.

— Да не пяльте вы глаза на окна! — с раздражением заметил Климов одному из оперативников, делая вид, что дает рабочее задание. — Никуда он отсюда не денется.

После того, как газовики подключили колонку, а сантехники врезались в канализацию, Климов подозвал хозяйку дома. Вряд ли ей захочется получить срок за укрывательство убийцы, да и ее саму он мог убить в любой момент, а мог и просто взять заложницей.

Сердюкова, щуплая блондинка с острым носиком, сначала стала в позу: я вас знать не знаю, но, видя, что Климов жестом приглашает ее выйти, спустилась с крылечка. Одновременно к ней подошел Чурилин.

Развернутое удостоверение сделало ее послушной.

Ужаснувшись тайне своего дружка, она боязливо оглянулась на дверь кухни.

— И что я должна сделать?

Ее уже трясло.

— Прежде всего успокоиться. Потом «обмыть» благоустройство дома.

— Подпоить?

Климову понравилась ее сообразительность.

— И постарайтесь вытащить его в кино, или на улицу.

— А у меня…

— Мы вам достанем.

Речь шла о водке, и Климов усмехнулся. Он сейчас напоминал себе пронырливого выпивоху. Все дела побоку, одно на уме: достать и чекалдыкнуть.