Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров
Шрифт:
Когда воин Ордена уже почти достиг спасительного светила, мне показалось, что где-то шумит подземная река, и тут же у меня пересохло во рту, а язык прилип к небу. Я вознес еще одну молитву, страстно возжелав всего одну горсточку чистой влаги.
Тем временем, достигнув вожделенного светила и уцепившись за его край, воин выбрался на свет Божий.
– Мессир!
– донесся его радостный голос, теперь уже не искаженный подземной глубиной.
Я задрал голову, стараясь разглядеть его лицо, но он склонился так, что лицо оказалось в тени.
– Встаньте вплотную к стене!
– крикнул он.- Я привяжу противовес и начну спускать его вниз!
С этими словами он исчез, а мне пришлось повиноваться и отступить на пол шага, рассчитывая, что, если тяжесть сорвется мне на голову, то я все же успею отскочить. За этими мыслями, я поначалу не заметил, что шум выдуманной мною реки заметно усилился, а пол стал мелко дрожать. Только я облизал губы и вновь подумал: "Хоть бы пару капель..." - как вскрикнул от ужаса. Холодные и стремительные змеи с шипением и свистом обвили мои ноги. Я подпрыгнул так, что едва не достал рукой спасительной луны. Снизу, через отверстия в полу, струи подземной воды ударили с такой силой, что я едва не повис на них, как побежденный воин на копьях своих врагов. Освеженный подземным фонтаном, я взошел на следующую ступень мудрости, сообразив, какая участь ждет меня в ближайшее время, если моего спасителя постигнет неудача. Действительно, беда подкралась не только снизу, но и сверху. Сквозь шум и свист воды послышались крики и лязг железа наверху. Моей ущербной памяти вполне хватало, чтобы догадаться, что там началась схватка не на жизнь, а на смерть. Спустя еще несколько мгновений все затихло, и я затаил дыхание, ожидая последнего приговора: суждено ли мне безрадостное утопление под землей или, напротив,спасительное повешение. Воин Ордена появился на освещенной стороне, но я вновь не смог запечатлеть в своей новой памяти его настоящее лицо, так густо было оно залито кровью. Я содрогнулся - теперь уже вовсе не от холода.
– Мессир!
– явно превозмогая мучительную боль, крикнул воин Ордена.Слушайте меня!
– Он вытянул руку над колодцем, и я заметил в ней какой-то предмет.- Во славу Божью, мессир! Я передаю вам то, что принадлежит вам по праву.
Он перевел дыхание, и в тот же миг тяжелая капля упала мне на лоб. Я невольно вытер ее тыльной стороной кисти и увидел на руке темную полоску: с неба шел кровавый дождь.
– Мессир!
– донеслось до меня сверху.- Примите Удар Истины! У вас на левом запястье петля! Только вы сможете достичь Великого Мстителя и передать Удар Истины в его руки! Таково ваше предназначение, мессир! Во имя Ордена и Храма! Ловите!
Продолговатый предмет полетел вниз, и, успев разглядеть, а, вернее, догадаться, что это вложенный в ножны короткий кинжал, я вытянул руки, но, охваченный уже по колени бурлящей водной стихией, покачнулся. Кинжал ударился об воду рядом со мной, и на миг я замер от изумления: брошенный мне предмет плавал, как щепка! Он был необъяснимо легок.
– Мессир, вы приготовились?.. Петля на запястье!
Я поднял голову и ужаснулся вновь: тяжело раненый, теряющий последние силы, воин Ордена уже навалился на перекладину, упираясь ногами в край колодца и явно намереваясь использовать в качестве противовеса самого себя.
– Прошу вас, не надо!
– невольно крикнул я.
– Мессир, вы обязаны подчиниться!
– хрипло ответил он.- Вы готовы?
С ножен свисал короткий ремешок. Всего один миг я не мог понять, как соединить его с петлей на запястье. Вдруг мои пальцы сами исполнили некое весьма сложное движение, нашли какой-то замочек, щелкнули каким-то крохотным железным язычком - и кинжал повис на моей руке.
"Это движение оттуда - из темных глубин памяти, скрытой от меня кем-то..." - подумал я.
В тот же миг меня рвануло вверх из воды, уже достигшей пояса. Воин Ордена стремительно падал мне навстречу, закрывая своим телом свет. Не менее, чем вдвое, был он тяжелей меня, судя по быстроте, с какой мы менялись местами. Меня безжалостно крутило на веревке, но, когда мы на миг поравнялись, мне удалось схватить воина за руку и край одежды. Нас качнуло, ударив об стену.
– Мессир, что вы делаете?!
– натужно хрипя, воскликнул мой спаситель.
– Не могу принять твою жертву, славный воин!
– уже привыкнув вести разговор с помощью крика, ответил я ему.
– Вы не понимаете...- простонал он.
– Твое имя, воин!
– повелительно крикнул я.
– Мессир! Вы же знаете, что запрещено...- явно оробев, пробормотал он.
– Тогда назовите мое имя!
– потребовал я. Он дернулся в моих руках, и, даже не видя его глаз, я почувствовал, что воина объял неподдельный ужас.
– Имя!
Внезапно он изо всех оставшихся у него сил развернулся и ударил меня кулаком в челюсть...
В чувство меня привели нестерпимо яркий свет и живительное тепло. Сильная резь в глазах долго не позволяла мне оглядеться по сторонам. Наконец я определил, что повис над темной дырой колодца, из которого доносился гул и рычание водяных змей, и при том - всего в одном локте от перекладины в виде гладкого бревна, об которое вполне мог расшибить себе голову.
– Мессир!
– донеслось теперь уже снизу.- Выбирайтесь! Буду отпускать веревку!
Я схватился руками за перекладину и, уцепившись ногами за одну из стоек, подтянулся к краю. Обезьянья увертка получилась у меня на удивление ловко, что давало надежду на новые полезные проявления скрытых сил и повадок.
– Отпускай веревку, воин! Теперь очередь за мной! Продержись немного!
Веревка сразу ослабла, а снизу донесся еще более ослабевший голос:
– Оставьте, мессир! Торопитесь, умоляю вас! Во имя Храма!
Теперь горизонт расширился вместе с дарованной мне свободой.
На выбор были могильный камень из серого гранита, положенный боком и, как видно, заранее предназначенный для моего спасения, а кроме камня, четыре трупа, разбросанные вокруг колодца. Мой спаситель действительно оказался доблестным и славным воином. Это открытие сильно ободрило меня, и я смело бросился к могильному камню, размер которого внушал мне трепет. Однако, не успел я обхватить его, как услышал поблизости какой-то шорох.
Зловещие мертвецы ожили: ко мне стремительно приближались все четверо, в широких серых одеждах, в тюрбанах, концы которых скрывали их лица. Злодеи угрожали мне широкими кривыми саблями, сверкавшими на солнце, и по своему виду ничем не отличались от своих поверженных наземь соратников, которые остались-таки смиренно лежать на своих местах, истекая тонкими ручейками крови.
Я кинулся к оружию одного из мертвецов, но застрял на половине пути, оказавшись сидящей на коротком поводке обезьяной. Успев прошептать первые слова молитвы, увернулся от первого удара сверкнувшей надо мной сабли и вдруг отлетел далеко в сторону. Удар случайно пришелся по натянутой веревке, поначалу спасительной, а теперь смертельно опасной, и перерубил ее. Валявшийся на земле меч очутился прямо под рукой. Мгновенная, сладостная судорога пробежала по моему телу: мне показалось, что мои руки знают тяжесть меча со дня моего дня рождения. Несколько молний сверкнуло разом. Ласкающий ухо звон пронесся коротким и приятным ветерком. К четырем уже остывшим телам добавилось еще четыре, уложенные почти ровным строем.