Семь Толстых Ткачей
Шрифт:
Аэда одета (или одет?) еще странней. Наряд - кимоно японцев или китайцев, а лицо за золотой маской в форме солнца. Круглое солнышко улыбается, вокруг нимб из лучей-клинков. Кое-где из-под маски с краев пробиваются настоящие волосы - они растрепанны и торчат во все стороны, как у Медузы Горгоны. В руке у Аэды восьмиугольный щит с изображение шелкопряда. Но почему Аэда мужчина? Потому что Чан встречал его на сотнях других рисунков.
Одна из двух книг на журнальном столике принадлежит перу французского писателя, художника и колдуна семнадцатого века - некоего Филиппа Шеалье. Ныне известного под именем Шалит. Самый старый Ткач вот уже почти триста пятьдесят лет плетет сети. Шеалье описывает исследование других миров, по больше часи, некая
Самый красочный эстамп изображает войну. Но далеко не простую. Бьются четыре армии и можно позавидовать фантазии художника, ибо нарисовал такое видовое разнообразие воинов, что ни описать, ни перечислить. Тут и страшные демоны, и драконы, и звери, и люди, и полулюди-полузвери, и гибриды огня с ветром и... короче, очень много всего. Объединяет их - все персонажи книг. Причем не только книг, написанных до семнадцатого века, но тех, что выйдут позднее. Если присмотреться, можно увидеть гномов, гоблинов, эпических героев, вроде Геракла. Художник попытался впихнуть столько персонажей из литературы, что диву даешься. Естественно, он не мог нарисовать всех, но попытался. Здесь мы тоже видим муз. Они возглавляют три из четырех армий. Мелета ведет в бой армию снежных монстров, Мнема - огненных демонов, а Аэда, наконец, сняла маску. За ней целое море тьмы и Семь Толстяков. На эстампе видно - Аэда мужчина. Он улыбается, и Чану немного страшно от этой улыбки. Китаец понимает, Аэда не слишком добрая муза. Впрочем, все такие.
Музам посвящена четверть библиотеки Чана. Самая старая часть. А новая - о Толстых Ткачах. Если задаться целью собрать данные о них - это не так и сложно. Ищи книги, повлиявшие на мир с максимальной отдачей, и будь уверен, за ними спрятались толстяки. Однако иногда, с частотой в десять-двадцать лет, появляется ряд важных книг, не принадлежавших их перу. В такой год приходит тот, кто может писать не хуже Ткачей. Теперь Чан знал, его величают эмиссаром. Слугой Мелеты. Откуда Чан узнал, что именно Мелеты? Предполагал, Ткачи представляют Аэду, а недавно познакомился со слугами Мнемы. Иногда и убийство - искусство, и Клан Слепой Дюжины это подтверждал, подходя под слуг Мнемы целиком и полностью. О нём в библиотеке тоже литературы достаточно. Большая часть, правда, прибавилась где-то в последние месяцы. Если б Чана не пригласили на встречу, если к нему не пришел Дмитрий, он оставался бы в потемках и по сей день. Но ответы сами явились к нему, как к упорному рыбаку всегда приплывает рыба.
Толстые Ткачи служат Аэде. Песнь Аэды - это перемены. Ткачи постоянно меняют мир. Придумывают новое, уничтожают старое и нисколько не заботятся, к чему приведут перемены. Дмитрий - эмиссар. Слуга Мелеты. Он ничуть не менее талантлив и тоже хочет изменить мир. Но у него есть цель. Если Ткачи просто меняют жизнь людей, ни к чему не стремясь, эмиссар должен добиться определенного результата. Опытность и раздумья всегда приводят к чему-то. К завершению, к логическому концу, к победе или поражению. Чан не очень представлял назначение Мнемы, но по тому, над чем трудились ее слуги, сделал кое-какие выводы. Слепцы - самые искусные убийцы в мире. Их пища - человеческий страх, смерть их призвание и никто не умеет делать это лучше. Но их сила и слава в прошлом, и с каждым годом всё меньше. Память может вдохновить разве что на мемуары, но не создать нового. Чан сделал ставку именно на них. Правда, не только на них, но слепых оказалось проще всего обмануть.
Чан поднес ко рту пиалу и сделал глоток. Каждый раз, когда он подходил к завершению логической цепочки, у него потели ладони. С одной стороны, что ему терять? Он стар и болен, это его единственны шанс. С другой, если задумка провалится, он умрет меньше чем через месяц, а так врачи поддержат его еще лет десять. Но такой возможности больше не будет. До прихода следующего эмиссара он не доживет, а тот очень важная птица в плане. Сакэ обожгло горло, Чан поставил пиалу обратно. И принялся прокручивать всё с самого начала...
Семь Толстых Ткачей
– А я говорю, мы теряем контроль!
– В этом нет ничего страшного, Фарит. Нельзя контролировать всё.
– Можно и нужно! Я предлагаю поставить точку пока не поздно. Мы еще можем всё остановить.
– Уже ничего нельзя остановить, Фарит. На якудзу началась охота. Император выступил, что не потерпит их в Японии. Китай ощерился оружием, никто не сможет въехать на его территорию без тотальной проверки. По телевидению крутят репортажи о жертвах якудза и клана Слепой Дюжины. Кроты поедут во Владивосток. Император объявил, что будет на саммите, и они попытаются его убить. Может, они уже там. Мы зашли слишком далеко, чтобы останавливаться.
– Но как это подведет нас к цели? Как Денис или Аня сможет убить кротов или тем более Демьяна, сидя неизвестно где, а этот идиот еще решил улететь оттуда.
– Всё просто. Если гора не идет к Магомеду...
– Кроты пойдут к горе!
– Да, сдадим им Дениса и посмотрим, что из этого получится...
– Подождите! Мне сообщили, его потеряли!
– Кого?
– ГГ - Главного героя!
– Как?
– Он сел в такси, но в аэропорт машина приехала одна. Наверное, сукин сын выпрыгнул.
– Найдите его!
– Не могут!
– У него что, нет жучка?
– Есть, куртку и джинсы с вшитыми передатчиками нашли в мусорной корзине.
– Аннулируйте его карточки! Поставьте под контроль все аэропорты, вокзалы и выезды из города! Ублюдок не уйдет!
– Я отключаюсь.
– Шалит? Почему?
– Теперь книга завершится сама.
– То есть?
– То есть, нам больше не надо ни о чем беспокоиться. Достаточно подготовить место... До встречи.
– Шалит, мы не понимаем?
– Перемены пожаловали к нам...
Шалит отключился.
Аня
Освободиться от простыней Ане так и не удалось. Она вся взмокла, пытаясь разжевать кляп. Получалось тоже плохо, но постепенно Аня добилась некоторых успехов - тряпка стала мокрой, от нее отслаивались маленькие кусочки. Приходилось их проглатывать, ничего не поделаешь. Но когда открылась дверь, у Ани глаза полезли на лоб. В комнату вошел не Денис, не горничная, а два слепых мужика. Оба в больших темных очках и с тросточками, однако, стекла безошибочно направились на девушку, а на губах проявились оскалы. Аня что-то мычала, как ни странно, слепые поняли, что.