Семь. Гордыня
Шрифт:
От Фёдора он узнал подробности нападения на лабораторию Лизы, о похищение сестры и её вызволении Алексом, и заодно понял, почему теперь их поместье охранят чуть ли маленькая вооружённая до зубов армия. После этого Иван вполне обоснованно потребовал у Фёдора предоставить ему в личное распоряжение тройку бойцов, приготовившись угрожать и ставить Симонова на место, и напоминать, кто ему платит… Но угрожать не пришлось. Помощник отца взял телефон со стола, набрал номер, бросил несколько фраз, и передал в распоряжение Ивана восемь человек. Восемь! Это же насколько серьёзная была ситуация?
В 7:30
Первым делом он заехал на завод Алекса, и этот заводик ему не понравился сразу. Старый, грязный, ущербный. Не хватало ещё стенда с фотокарточками сотрудников месяца, или как их ещё называли, ударники труда, и Ваня бы решил, что ненароком вернулся в светлое прошлое, лет на тридцать назад, когда его ещё не было на этом свете. Охранников на проходной угомонили его парни, и он беспрепятственно прошёл на второй этаж, оставив своих телохранителей внизу. На этом заводе он ничего и никого не боялся.
Кабинет директора с табличкой «Зорькина М. А.» нашёлся довольно быстро, Иван зашёл внутрь, огляделся, занял кресло хозяина, закинул ноги на стол, и, взяв первую попавшуюся в руки папку, принялся изучать её содержимое.
Минут через десять в кабинет нагрянула симпатичная фигуристая нимфа, в тесной деловой юбочке до колен, тесной белой рубашке, демонстрирующей её достоинства и отсутствие недостатков, и строгих очках на красивом, холёном лице.
— Что вы делаете в моё кабинете, господин Гордеев? — строго проговорила нимфа, и по спине Вани пробежали мурашки от её сердитого, делового голоса с хрипотцой.
«Так это не секретарша, а директриса! — понял и одновременно удивился Иван. — Ай да, братишка, ай да сукин сын! Хороша, сучка! И Алекс скрывал такую цыпочку? Да уж, брат называется!»
Разговор с директрисой вышел короткий. Эта наглая стерва категорически отказывалась слушаться Ивана и выполнять его приказы.
— По всем документам завод принадлежит Алексею Гордееву, и никакого отношения никто из его семейки к предприятию не имеет! — нагло заявила директриса, скинула ноги Ивана со стола и указала пальцем на дверь.
Навёл мосты, называется. Провёл инспекцию активов… Откуда-то из глубины души парня показалось его не привыкшая к отказам и такому отношению «тёмная» натура. Злость, ярость, ненависть… В глазах парня помутнело, Ивану захотелось наказать эту зарвавшуюся тварь, порвать на ней рубашку, задрать юбку и хорошенько отмудохать! Он уже почти сделал это — опрокинул на стол, задрал юбку и занёс свой кулак над ней…
Но в кабинет ворвалась какие-то люди в рабочих комбинезонах, заломили ему руки за спину, ткнули мордой в стол и заставили извиниться перед уважаемой руководительницей завода.
— Проваливай отсюда, мразь! — прошипела ему на ухо злющая, словно мегера, и такая же взлохмаченная Марина Анатольевна Зорькина. — И не смей заявляться сюда!
— Да ты знаешь, кто ты, а кто я? —
— Знаю. — спокойно ответила директриса.
— Сука! Я ещё вернусь. — пообещал он ей, развернулся и покинул кабинет.
Пока спускался по лестнице, успел остыть и посмотреть на ситуацию со стороны. Брать своих парней и мчаться мстить обычной женщине с их помощью, показалось так унизительно и мелочно, что Ваня махнул на это рукой. В другой раз. Случай ещё представится, она сама приползёт к нему на коленях. Да и заводских рабочих было многовато — как раз сквозь проходную тянулась длинная цепочка сотрудников, спешащих на работу. В случае конфликта, могло дойти до рукоприкладства, стрельбы, жертв. Не лучшее начало для молодого главы семьи…
Кроме всего прочего, Иван много думал над своим поведением сегодня и понимал, что пора меняться и соответствовать своему новому статусу. Нужно становиться жёстким, как отец, начинать внушать страх врагам и конкурентам, а не быть посмешищем, каким он был всю свою жизнь. Пора браться за ум…
Он махнул своим парням рукой, вышел из дверей проходной, сел в авто и резко стартанул с места в сторону окраины города, называемой в народе Шанхайчик. Было ещё одно важное дело, которое нужно решить именно сегодня. Пора мстить! За братьев, за отца, за сестру. Жёстко, быстро, решительно и безжалостно!..
Здание, в котором держали Лизку и в котором погиб его младший брат выглядело не очень. Выбитые стёкла, потрескавшийся фасад, запах гари и закопчённые три нижних этажа. Похоже, пожар бушевал где-то в подвале и там выгорело всё основательно.
Ваня вылез из авто, огляделся, тяжело вздохнул и забрался обратно. Тут было глухо и ловить здесь было нечего. Глухо не в плане людей, а в плане информации. Здание было взято в оцепление, полицейские сновали по улице, прочесывая закоулки, вдоль улицы дежурило несколько тяжёлых бронированных автомобилей. Этих полицейских Иван не знал.
— Столичные, что ли, понаехали? — недоумённо пробормотал он.
— Это военная полиция. — подал голос один из молчавших всю дорогу парней. — С ними шутки плохи, серьёзные ребята.
Это Иван и так понял. Ни со столичными, ни с военными у него не было ни точек соприкосновения, ни связей, и рисковать соваться к ним он не стал.
— Кажется, бедняжки напуганы сильнее, чем девственницы перед дефлорацией, раз понагнали сюда столько людей. Тоже мне, стражи закона. — презрительно фыркнул всё тот же голос за спиной Ваньки.
Напуганы? Иван ещё раз внимательно поглядел через лобовое стекло, не заметил признаков испуга, и недоумённо нахмурился.
— Ходят слишком плотно друг к другу и держатся группами. — пояснил его телохранитель.
Ваня понимающе кивнул, развернул машину и неторопливо поехал в обратную сторону.
— Останови…те здесь, господин Гордеев. — положил ему сзади на плечо свою тяжёлую руку один из охранников, и парень послушно повиновался.
— Можно на «ты» и по имени, — разрешил Иван, прижимая машину к обочине.