Семь. Гордыня
Шрифт:
— А, это! Была парочка инцидентов в ваше отсутствие, вот они и распереживались. Проявили гражданскую сознательность.
— Пусть расходятся, больше инцидентов не будет.
— Хорошо, я распоряжусь. — кивнула моя директриса.
— Как дела в моё отсутствие?
— Выполнила все ваши распоряжения.
— Прям уж все? — хмыкнул я.
— Да. — Марина слегка нахмурилась, и поджала губы. — Но боюсь, этого будет недостаточно. Нам нужны серьёзные денежные вливания, модернизация производства и замена оборудования, но вы это и так, наверняка, знаете и слышали от
— Пока не начал разворовывать всё. — хмыкнул я. — Надеюсь, ты не пойдёшь по его стопам?
— Будет зависеть от вас, Алексей Михайлович. — впервые улыбнулась за весь наш разговор Зорькина.
— Ладно, пошли вниз, покажешь, что ты успела сделать пока меня не было и сделала ли вообще хот что-то. Рассказывать я и сам горазд.
— Обижаете, Алексей Михайлович. Я очень ответственный человек.
— Вот и посмотрим…
Грузовая клеть, спуск на три сотни метров вниз, хмурая и ожидающая от меня то ли подвоха, то ли выговора, то ли ещё каких-то фокусов Зорькина, притихшая и какая-то задумчивая. Зря она так переживает, изменения я уже видел и был вполне доволен ими. Очищенные от ржавчины решётки и двери клети, смазанные петли, выскобленный пол, поменянные лампы освещения. И это только начало. А ещё я с утра бегло пробежал на своем компьютере по её отчётам, прочитал накопившиеся письма и проверил наши дела. Пока, об её назначении я не жалел.
Наш подъёмник достиг пункта назначения, я отодвинул в сторону тяжёлую дверь, вышел в просторный и ярко освещённый подземный зал, и восхищенно повертел головой, осматриваясь. Неплохо они постаралась. Чистота, освещение, маленький электровоз, стоящий на рельсах и светивший тусклым светом фар, парочка вагонеток, и несколько рабочих, обернувшихся на звук спустившейся клети, равнодушно скользнули по нам взглядами и снова приступили к своей работе, ковыряясь возле конвейерной ленты. От группы из трёх человек отделился крепкий мужчина в возрасте, единственный, щеголявший здесь в белой каске, и неспеша двинулся в нашу сторону.
— Мы расчистили несколько помещений, в маленьком рабочие устроили себе каптёрку, два побольше освободили от хлама и подготовили для склада. Завтра будут устанавливать двери и замки. — принялась докладывать Марина о проделанной работе. — Из трёх электровозов удалось собрать два, но наш механик говорит, что там аккумуляторы ни к чёрту, их нужно менять. Из десятка вагонеток только две привели в божеский вид, на остальных колеса и подшипники полетели или рассыпались в труху. Ну и так, по мелочи: перебрали электрику, замени большую часть проводки, провели освещение. Наводим порядок постепенно. Если бы вы сказали конкретно, что именно планируете здесь делать, Алексей Михайлович, мы бы может…
— Всё и так хорошо. — перебил я Зорькину. — Вы хорошо поработали.
— Ещё мы организовали два склада, один с запчастями разной степени износа, список я составила, второй с металлом.
— С металлом? — удивился я.
— Да. Наш главный механик говорит — очень хороший металл. Как его не продали прошлые хозяева, ума не приложу.
— Ты про металл
— Да. — кивнула Марина.
— Это слишком специфический материал, его так просто не продать и не переплавить. Можно присесть за это очень на долго, или попасть под высшую меру.
— Да, что-то такое я и думала, но не успела разобраться. Броня?
— Ну, не только — пожал я плечами. — Для военных нужд, техники, нескольких видов вооружения. В чём хранится?
— В смысле? — не поняла Марина. — На складе.
— В каком виде?
— А! В слитках. — улыбнулась Зорькина. — Я когда впервые увидела, у меня ноги на секунду подкосились, думала, что это чей-то золотой запас.
— В какой-то степени так есть. — теперь улыбался уже я. — Для нас уж точно.
Седой мужчина, скромно притихший в нескольких метрах позади Зорькиной, не мешая нашему разговору, тихонько кашлянул привлекая внимание.
— А вот, кстати, и он. — Марина обернулась и показала рукой в сторону мужика в белой каске. — Анатолий Андреевич Буров — наш главный механик. С закрытыми глазами разберет и соберёт тебе хоть тостер, хоть космический челнок.
— Приятно познакомиться, Алексей Михайлович. — смело подошёл к нам крепкий и плечистый мужчина лет шестидесяти на вид, седой, усатый, с хитрым прищуром, протянул свою сухую, мозолистую, работящую руку для приветствия и пожал мою. Я его видел пару раз на заводе, разгуливающим по цехам, но ни разу не пересекался и не общался лично.
Похоже, моё инкогнито не такое уж и инкогнито. Всё больше людей узнают, кто я, так что возвращаться на склад обычным сотрудником не имеет смысла. Ну и плевать!
— И вы правы. — продолжил он. — Металл действительно ценный — раньше умели делать на совесть. Сейчас уже такой не найдёшь, все мешают какие-то добавки, примеси, удешевляют, пытаются получить максимум прибыли. Но боюсь, мы не сможем его использовать…
— Почему? — для интереса поинтересовался я, хотя и так прекрасно знал ответ на этот вопрос.
— Мы не можем трогать его без лицензии. — вздохнул он, разведя руки в стороны. — Иначе, а-та-та! А у нас лицензии, как я понимаю, и не будет?
— Не будет. — согласился я. — По крайней мере, не сейчас. Военная лицензия стоит просто космос, и я её точно не потяну.
— А разве за заводом не числится такая? — вмешалась Марина. — Он же был военным когда-то.
— Когда-то. — подтвердил я. — Её нужно обновлять каждый год и оплачивать. А на счёт металла… По документам его здесь давно нет, и на нашем балансе тоже, так что можем с ним делать, что захотим.
— Это всё не так просто, молодой человек. — нахмурился мужчина, который слишком много знал, как мне казалось, для обычного главного механика. Нужно на досуге покопаться в его досье. — Если нас на этом поймают…
— Значит нужно сделать так, чтобы не поймали. — не дал я договорить ему. — У тебя с этим проблемы, старик? Боишься замарать руки?
— Нет. Я своё уже отжил, отбоялся. Но не хочу, чтобы она пострадала. — кивнул он с в сторону нахмуренной и внимательно следящей за нашим разговором Зорькиной.