Семь. Гордыня
Шрифт:
— Скотина ты, Алекс! — с обидой заявила Маринка и отвернула от меня лицо в боковое стекло.
— Я знаю. Но самая выгодная для вас на данный момент скотина. — я немного помолчал, сверился с навигатором, свернул на очередную улицу, и, на всякий случай поинтересовался, у своей директрисы: — Ты как, не передумала? Или мне вернуть прошлого директора на твоё место?
— Не передумала! — ехидно ответила Зорькина.
— Ну и хорошо…
Я припарковал автомобиль, вышел на улицу, оглядел достопримечательности, а точнее, задницу, жопу мира, в которой живёт моя директриса, и удивлённо покачал головой. Да уж, если так живут начальники
— Ты здесь живёшь? — обернулся я к выбравшейся из машины Зорькиной.
— Не все люди живут в личных поместьях. — хмыкнула девушка.
— Но я думал… — начал я и мысленно махнул рукой, не став продолжать. — Проводить тебя до квартиры?
— Да уж сама как-нибудь. — улыбнулась мне Марина. — Всегда справлялась, справлюсь и сегодня. Это мой дом, Алекс, для меня тут безопасно. Езжай, тут не любят такие дорогие тачки и таких как ты.
— Даже на чай не пригласишь?
— Не сегодня, прости. Голова болит.
— А мы ведь даже не женаты, чтобы у тебя голова болела. — хмыкнул я, и подозрительно взглянул на Зорькину. — У тебя что, муж дома?
— Нет. — устало улыбнулась Марина. — Мужа я выгнала. Да он и сам не горел желанием оставаться со мной после того нашего с тобой…
— Ужина? — подсказа я.
— Угу, ужина. — Марина наморщила носик и слегка покраснела. — Я просто устала. В следующий раз, хорошо?
— Хорошо. До завтра… Хотя, нет. — Вспомнил я. Завтра ведь у меня другие дела, поездка в одно место по просьбе Лизы. — До послезавтра…
Я прыгнул в машину, проводил взглядом удаляющуюся к своему дому Зорькину, увидел, как она здоровается с сидящими на покосившейся скамейке бабками, ненадолго останавливается, перекидывается с ними несколькими фразами, мило улыбается и заходит в подъезд. Можно сказать, проводил.
Рыкнул двигателем, взвизгнул шинами, развернулся, и, под ненавидящими взглядами всё тех же старух, поехал из этого забытого богом места. Кстати о боге. Нужно хоть проштудировать, в какой монастырь мне завтра ехать, чем занимаются эти монашки и как себя с ними себя вести, чтобы не опозорить Лизку и не попасть впросак…
Глава 7
В женский монастырь я поехал сам. Лизка очень хотела увязаться за мной, но дела в лаборатории её не отпустили. Так что, я выбрал машинку из отцовского гаража, прыгнул за руль и помчался по скоростной автостраде на юг. Какой-то час езды, и я на месте.
Живописное место. Природа, лес, озеро, тишина, отсутствие людей. Небольшой городишко я проехал минут пятнадцать назад, а вот рядом с монастырём ни одного населённого пункта не было, даже ни одного захудалого сельского домика. Видно, монашки предпочитали жить подальше от мирской суеты…
А хорошо тут у них! Высокие кованые ворота были приветливо распахнуты настежь, и я беспрепятственно въехал на территорию. Припарковал авто прямо напротив входа, вышел, огляделся ещё раз, дал несколько минут монашкам на то, чтобы выйти и встретить меня, не дождался этого счастливого момента, и постучал носком ботинка в высокие трёхметровые дубовые двери.
Минут
— Я Алекс Гордеев, меня ожидает ваша матушка.
Девушка кивнула, развернулась и так же молча повела меня куда-то вглубь монастыря.
Вчера весь вечер листал справочник, но толком ничего не запомнил. Если на матушках, настоятельницах и игуменьях было всё более-менее понятно, то на иеромонахинях, послушницах и трудницах я сломался. Запомнил только, что монашки не любят, когда их называют монашками, а не монахинями… Или наоборот. Хм… Значит, не запомнил. Да уж, голова была забита точно не этим. Так что, может матушка Иоанна вовсе и не матушка, а игуменья, например, или иеромонахиня. Но раз эта малохольная повела меня за собой, значит я ошибся не сильно, или она поняла, чего я от неё хочу.
Длинные каменные прохладные коридоры, запах… какой-то умиротворяющий запах, факелы и свечи, не настоящие, только имитация, но антураж они создавали неплохой, я даже слегка проникся. Шли мы долго, сначала через монастырь, потом через внутренний двор и снова через коридоры. Я вертел головой, разглядывая всё вокруг. Во внутреннем дворике с фонтаном копошились монашки — кто-то развешивал бельё, кто-то подметал каменную плитку, кто-то из девушек (их вообще можно так называть, или монашки бесполые существа?) тащил корзины с едой в сторону погреба или на кухню.
Мы миновали огромную, просторную светлую столовую, с двумя длинными столами и такими же бесконечными скамейками, десяток монашек неторопливо ковырялись в тарелках, заканчивая утреннюю трапезу, и что-то обсуждали с умным одухотворённым видом. Хотя, может я немного перегибаю… Если не знать, что это женский монастырь, то… то всё это походило на самую обычную женскую общагу. Если бы не их одеяния, и не догадался, куда попал.
Молоденькие монашки провожали меня заинтересованными взглядами, шушукались и тихонько хихикали, опасливо поглядывая на своих старших, более строгих и серьёзных коллег. И здесь, видимо, дедовщина, куда же без неё. Или, бабовщина…
Я подмигнул стайке молоденьких девушек, схлопотал кровожадный и не обещающий ничего хорошего для меня в ближайшем будущем взгляд от ещё не совсем старой, но явно разочаровавшейся в жизни женщины лет пятидесяти, отвернулся от них, и послушно поплёлся за своей провожатой, задумчиво сосредоточившись на её спине и чуть ниже спины…
Женщины они везде женщины, и просто так свои отличительные формы не спрятать, даже под этим бесформенным чёрным балахонном — бёдра женственно виляют при походке, под тканью явно угадывались упругие ягодичные мышцы, не говоря уже о бугорках спереди, которые я автоматически отметил ещё при нашей встречи в дверях. Интересно, они здесь носят нижнее бельё или нет? Судя по тому, что полосок трусиков не заметно, о белье здесь не слышали. Хотя, может у них тут в моде панталоны до колен…